– …Уже вторую курицу задрал, пёс холерный!..
– …Надь, ты завтра в райцентр поедешь?..
Мария сновала из кухни в зал, обнося поминающих горячим – пар от рассыпчатой картошки с тушёнкой вился над столом.
– Поел бы ты, Петя, – коснулась она его плеча: – Вторые сутки уж ничего не ешь…
– Да, Петя, золотой у тебя был отец…– Матвей Палыч, колхозный агроном и давний друг отца, смахнул заскорузлым корявым пальцем пьяную слезу:
– Справедлив был… Царствие ему небесное…
Пётр с трудом, через силу, проглотил картофелину и снова отложил вилку: не мог он сейчас есть – кусок поперёк горла вставал…
– А Иван-то чего не приехал? А, Петь? Ты ему тилиграмму-то давал?
– Давали, – закивала головой Мария: – да, видно, дела какие-нибудь в городе задержали…
– Э, город-то он того, засасыват…
– Это ты уже вторую засасываешь, хоть бы людей постеснялся!
– Да ну тя к лешему!..
Иван. Брательник младший… Пётр впервые за последние два дня улыбнулся… Братишка… Где-то ты сейчас?.. Почему не приехал?.. И на телеграмму не ответил… Мария же и отправляла её…
Пётр поднял голову – в красном углу, пониже закопчённой иконы, висели фотографии в простенькой рамке; вот отец с матерью, молодые, серьёзные… Вот и они с Ванькой – ещё под стол пешком ходят, а там – постарше – школа. Третий класс, а Ванька – в первом…
Мать Пётр помнил смутно; она умерла, когда рожала Ивана… Помнил он отчётливо только её руки – тёплые, мягкие и добрые… Отец больше не женился; поднял их с братом на ноги в одиночку – и кухарничал сам и обстирывал их с Ванькой… И никогда о матери не заговаривал… Это уж потом, когда подрос, Пётр понял – любил отец мать. Любил безумно. И ушёл бы за нею добровольно, если б не сыновья – свою любовь к ней он на них перенёс. Ваньку – то и понятно – любил особо: горькая боль порою слаще мёда бывает… Который раз как глянет на Ивана – слёзы на глаза наворачиваются… Подступало, видно, к сердцу…
Пётр поначалу обижался; и то Ваньке и сё, и лишний кусок сахару, и меньше оплеух за проделки…
Потом перестал, понял, что для отца Иван – как душа матери здесь пребывающая… Да и похож на мать Иван был необыкновенно – точь-в-точь её копия, а Петр был весь в отца…
– Петь…
Пётр очнулся от воспоминаний; в избе уже никого нет, все разошлись. Жена сидела рядом с ним за пустым прибранным столом:
– Поздно уже… Пойдём спать…