Я потому и съехала от родителей, предпочитая ползарплаты отдавать за квартиру, чем ежедневно выслушивать нотации и находиться под неустанным контролем.
– Не, мам, пока нормально все. К тому же я до Нового года заплатила за квартиру. Если съеду, деньги мне не вернут.
– А жить без холодильника и плиты будешь? – мама свела брови вместе.
– Тамара Петровна сказала, что завтра купит новый. А плиту надо просто высушить.
– Смотри, пожар не устрой.
– Мама, мне двадцать четыре года, если ты не забыла.
– Да помню, помню, – улыбаясь, проворчала мама. – Чаю налить?
– Ага, – кивнула я с полным ртом.
Пока мама доставала чашки и разливала чай, мне вспомнился утренний звонок.
– Мам, слушай, а ты не знаешь никакую Зинаиду Тимофеевну?
– Кого? – оглянулась она на меня удивленно.
– Зинаиду Тимофеевну, – повторила, отодвигая от себя пустую тарелку и кровожадно присматриваясь к горке румяных ватрушек.
– Нет, не припомню, – нахмурилась мама, напрягая память. – А что?
– Да позвонил мне сегодня нотариус. Говорит, какая-то Зинаида Тимофеевна оставила мне наследство.
Мама так и замерла с чашками в руках посреди кухни.
– Зинаида Тимофеевна? – повторила она вопрос недоверчиво.
– Ну да, – кивнула я. – Зинаида Тимофеевна Воронина. Может, родственница наша какая дальняя? Из Америки, например. И оставила мне виллу в Майями и миллион баксов на счету.
Да, фантазия у меня всегда была очень живая и бурная.
Мама тяжело опустилась на стул и аккуратно поставила чашки на стол, чтобы не расплескать чай.
– Есть такая родственница у нас, – как-то глухо произнесла она. Я даже притихла, чувствуя, что сейчас меня посветят в семейную тайну. – Твоя прабабушка.
– Кто? – ватрушка застряла в горле. – Какая прабабушка?
Я знала только бабушку Веру – мамину маму и бабушку Наташу по отцовской линии, которая умерла в прошлом году. А о том, что есть еще и прабабушка, даже не подозревала.
– Прабабушка твоя, – мама развернулась к столу и взяла одну ватрушку. – Бабушка твоего отца.
– Почему я ничего о ней не знала? – есть расхотелось.
– Потому что у нас в семье было запрещено о ней говорить, – ответила мама неохотно. – Колдовством она занималась.
– Чем? – у меня глаза на лоб полезли.
– Колдовством. Живет где-то в деревне. По крайней мере, раньше жила. Когда родился твой дед, то твой прадед забрал его и переехал в город. Не знаю всех подробностей, но они сильно поругались. И твой прадед не разрешал бабушке видеться с сыном.