Пока я перебиралась через свалку к железной дороге, услышала шум приближающегося поезда. Несколько сот метров направо и это безобразие закончится. Я уже видела впереди ряд «хрущевок», которые огибала насыпь. Значит, идя вдоль насыпи, я должна выйти прямо к ним. И здесь безопасно. Поезд грохотал уже надо мной, я шла, неловко переступая по камням. Слава богу, что каблуки не высокие. Иначе поломала бы не только их, но и ноги. Вдруг, впереди меня вылетела из вагона и покатилась по насыпи какая то большая штука. То ли мешок, то ли … Поезд ушел, и сквозь дождь я услышала стон. Да, конечно, это был не мешок. Но как я испугалась тогда, как я не хотела идти дальше. А как же человеколюбие, помощь ближнему пострадавшему, спросите вы? Да….. Ну, в общем, я все же подошла к нему. На боку, скрючившись, лежал мужчина.
– Эй, вы живы?
– М-м-м.
– И зачем вы прыгнули с поезда? Встать можете?
Человек что-то прошептал, но я ничего не поняла. Попыталась поднять его, не смогла, он был слишком тяжелый.
– Помоги…
– Что? Я и пытаюсь помочь. Что с вами такое случилось? Ну, давайте, помогите мне, ну поднимайтесь на ноги.
Зонт мне ужасно мешал. Человек тяжело дышал. Он не был пьян. Испуг мой прошел, и теперь я, почему-то, решила, во что бы то ни стало помочь ему. Отшвырнув зонт, я повалила его на спину, ухватилась за плечики куртки и потащила. Потащила прямо по грязи, надрываясь от тяжести, чертыхаясь на свалившегося из поезда мужика и дождь. Тащила, и не могла понять, почему он не может сам встать.
– Эй, вы что, ногу сломали?
Одно мычание в ответ. Дотащила его до дерева, пыталась посадить. Не смогла. Силы не те. До дороги осталось метров пятьдесят. Куда его теперь?
– Помоги.
– Что? – что-то сказал, а я не успела понять.
Все этот ветер и дождь. Я сама уже вымокла насквозь.
– Помоги. В больницу нельзя.
– В больницу нельзя? Что же делать мне с тобой. В общежитие привести я тебя не могу. Может, все же я добегу до автомата, вызову скорую помощь?
– Нет. У меня огнестрел.
– Что? Какой стрел? – чтобы услышать слова, мне приходилось наклоняться к его губам.
– Огнестрел.
«Боже…». Я в прострации. Мне никогда раньше не приходилось сталкиваться ни с оружием, ни с раненными людьми. Я дико трусила. Начала дрожать, то ли от холода, то ли от страха.
Человек опять что то прошептал. Пришлось наклониться, чтобы услышать его.