– Удивился бы, если бы было иначе, – хмыкнул отец, зная, какой я на самом деле суровый человек.
– Не время расслабляться. Вся препараты должны быть только из самых качественных материалов.
– За это я тебя уважаю больше всего, – вздохнул он и добавил: – прости, сын, я сегодня решил остаться дома. Тяжело мне так долго работать без тебя.
– Пап, я же говорю, давай на пенсию. Знаешь же, что я потяну. Да, надо найти достойного заместителя мне или хотя бы помощника, но тем не менее.
– Скоро, наверное, я тебя послушаюсь. А ты мне скажи, успел хоть погулять по городу?
– Пап, какие гульки? Порешал дела и домой. И так слишком задержался. Дел здесь невпроворот.
– Эх, сын…
– Так, стоп-стоп-стоп! Я знаю, что последует дальше, потому даже не начинай. Не до женитьбы.
– Не понимаешь ты истинного счастья. Прожигаешь время со шлюхами.
– Отец, достаточно, прошу.
– Хорошо. Заедешь вечером? – сменил тему разговора, за что я был ему искренне благодарен. Только не с отцом о шлюхах разговаривать.
– Да. С удовольствием, как только освобожусь.
– Буду ждать. Хорошего дня, сын.
– Взаимно.
Я сбросил вызов и отложил телефон на стол, кривясь от папиных невысказанных слов. Все женить меня пытается, да только я не горю желанием связывать себя узами брака. Наследника можно было бы, но жениться… На ком? На шлюхе?
– Бл*ть! Как что-то придумают.
Перед глазами встало заплаканное лицо девчонки-девственницы, которую мне удосужилось оприходовать в кабинете друга. Это же повезло такое счастье отхватить. Чиста как слеза, не тронута никем, разве что своими руками могла себя ласкать. Маленькая и наивная девчонка.
Еще на парковке в темноте, услышав ее голос, решил помочь. Как бы там ни было, несмотря на мой тяжелый характер, ненавидел, когда к девушке применяли силу. Можно было надавать на нее, пригрозить, крикнуть, чтобы та испугалась и поддалась, но не в коем случае не насиловать. Только последний моральный урод на это пойдет. А там она, такая маленькая, хрупкая, в захвате придурка Наперстка, который любил брать девушек силой.
Фу, сука, как вспомню, охота найти и руки переломать, что посмел коснуться этой крошки. Теперь никто даже не посмеет думать о ней в пошлом смысле. Никто, кроме меня!
Да ее вообще впору запереть в комнате и трахать днями и ночами напролет. А она выплясывала, шевелила своей жопой на танцполе, явно возбудив десятки мужиков. Потому что я сам горел огнем, представлял, как прижмусь к ее попке и вы*бу. И таки да, я получил свое, хоть и пришлось сдерживать себя, чтобы не причинить ей сильную боль. Все же девчонкой была. Бл*ть, кто бы мог подумать! Я трахал девственницу, которая вовсе была не против. Стонала, засовывала свой язык мне в рот, отвечала и горела в моих руках.