Чудеса как признак жизни - страница 15

А очень просто и очень спокойно: после литургии, на которой причащались абсолютно все, был праздничный обед в монастырской трапезной и все гости праздника вносили свои пожертвования. Подчеркиваю – все. Владыка Гавриил тоже. «Иначе нельзя! Иначе эти голландцы опять плохо о бельгийцах подумают!» – Демонстративно громко вздохнув, он полез в бумажник под общий смех.

Что обсуждали за обедом? Монастырские дела, кто-то делился новостями приходской жизни, кто-то рассказывал о своей семье, кто-то делился своими горестями или радостями, обращались к епископу за советом. Владыка беседовал со всеми без всякого налета авторитарности и подчеркивания собственной важности: все и так знали, что его сан важен, но никто не лебезил, а уважали его. Это когда в советских газетах писали: «Встреча прошла в теплой дружественной обстановке», непроизвольно ухмыляешься, а тут не до ухмылок было – было и тепло, и дружественно. И даже, знаете, радостно: епископов-то, оказывается, любить и уважать можно, а не бояться. Тут обрадуешься.

Архиепископ Команский Гавриил (де Вильдер) умер 26 октября 2013 года у себя в доме в Маастрихте. Знаю, что отношение к почившему владыке самое разное – от резко негативного до восторженного. У меня нет ни того ни другого: я благодарен ему за ту самую радость, когда я понял, что, когда любят, не боятся и не угодничают, а уважают всерьез. Царствие ему Небесное.

Аделина Мануэль Лопес – бездомный.

Бомж, проще говоря. Хоть и португалец. И не очень от этого страдает. В смысле, не оттого, что португалец, а оттого, что бездомный.

Решил воскресить в памяти людей великие дела своих предков – путешественников и первооткрывателей. Поскольку те уже всё что можно пооткрывали и новые континенты, похоже, нам не светят (а то открыли один пару сотен лет назад на свою голову, так до сих пор думаем зачем), Лопес решил вспомнить континент старый. А заодно попасть в книгу рекордов Гиннесса. Что не очень сложно: 18 лет назад он сел на свой велосипед и пустился в странствия по Европе и окрестностям. Просто так. А что? Ни семьи, ни работы, ни прочих обязательств – ищи ветра в поле.

Ветер поносил португальца изрядно, да и потрепал, конечно, тоже. Живет подаяниями – то скудными, то, если какой бюргер восхитится и раскошелится, солидный обед себе устроить может. То же с ночлегом: от «наша крыша – небо голубое» до номера в неплохой гостинице со звездами, правда, не небесными. К переменчивости и капризам судьбы привык за это время и на судьбу обиды не имеет: «Оно же как: сегодня плохо, а завтра, глядишь, опять в гору. Тут главное не отчаиваться», – говорит.