– и так на всех языках, которые худо-бедно, но освоил. На Пасху и Пятидесятницу все полиглоты. Ну, или «полуглоты» как минимум.
Для Эгины добрая улыбка естественна, как была и остается она естественной для святого Нектария. Не вымученная, деланая, елейная, а – искренняя, полная снисхождения и любви, желания и готовности помочь. Идешь, положим, к Троицкой обители пешком из порта – всего-то несколько километров – налегке, смотришь себе на часовенки по пути, любуешься горами и морем, с уважением читаешь надписи на домах, призывающие возлюбить своего ближнего, как самого себя, – так ведь нет: обязательно кто-нибудь остановится и, улыбаясь, предложит подвезти до монастыря. «Как – пешком?! Так это ж далеко! Устанете! Ну вы даете! Из России, наверное. А-а, тогда всё понятно. God bless![16]