– Пойдем быстрей, – говорю, – отсюда.
– Погоди, надо записать, – лучезарно улыбается Бобби, – а то забуду. Чудесный сюжет. Парень отбывает наказание в колонии за расправу над насильником. Отомстил за любимую девушку. Подруга ждет его, храня верность. Отсидев, возвращается в город, спешит на свидание. Девушка стоит под большим циферблатом старинных городских часов и видит возлюбленного, выскакивающего на проспект прямо перед несущимся на бешеной скорости «Мерсом». Цветы рассыпались. Алые тюльпаны на асфальте, будто веер гейши, – продиктовал сам себе Томкинс и, захлопнув блокнот, заторопился. – Пойдем быстрей, а то закроют, уже полтретьего!
И всю дорогу про сюжет говорил, успокоиться не мог. Прямо как ягд-терьер, сплошной адреналин. В нашем дворе есть пес этой породы. Как-то загнал на дерево кошку, но укусить не успел. Попробовал на дерево вскарабкаться – не вышло. Так терьер – хлоп, и в обморок. Юрка и внешне на него похож, быстрый, черные волосы, а вот недельная небритость почему-то рыжая. Только седины многовато.
Легок на помине: дверь открылась, почти бегом влетает Бобби, включает видик, вставляет компакт:
– Помнишь, мы спорили о разнице между эротикой и порнухой?
Плюхается в кресло, вытряхивает из пачки беломорину.
Это еще одна особенность Томкинса: если разговор прервали, и вы встретитесь через год, Юрка продолжит мысль с того же места, как будто прошло пять секунд.
– Сейчас увидишь порно чистой воды.
Примитивность увиденного ошеломляет. Безумно убого! Даже если очень стараться, так пошло снять не получится!
Бобби слушает внимательно, но его выдает лихорадочный блеск глаз. Я умолкаю, и он с видимой неохотой завинчивает колпачок на своей ручке.
– Чай?
Томкинс ушел в другую комнату, там видимо кипятильник. Вернулся, хихикая, как злой клоун.
– Да, старуха, ты меня раскусила. Ничего не рассказываешь.
– В некоторых странах хирургов отстраняют от работы, если у них появляется во время операций блеск в глазах. Подобный блеск характерен для мастеров отечественного детектива. Не находите?
Томкинс насупился:
– Не нахожу.
– Юрка, ты что? Не вздумай обижаться. Это же комплимент. Шопен партитуру на манжетах записывал. Любой талант немного вне нормы. Ты Ван Гога вспомни, как он себе ухо отхватил? Мисима, Достоевский, Вийон – парад диагнозов.