Валентина хорошая. Ей примерно под сорок. Волосы темные, собраны в хвостик. Глаза карие, добрые. На ней черная водолазка, темно – синие джинсы. Довольно крупная, но это если считать по нынешней моде. Ночью у нее было дежурство, а сейчас она, видимо, уже успела поспать несколько часов.
– Я хотела вчера скорую вызвать. Чтоб в инфекционку тебя увезли. Но Саша сказал, что так лечить будем. Поспорила бы с ним, ведь врач я, а не он. Но его … способности… иногда поражают. Всегда поражают. Поэтому мы с Жорой его слушаем. Ха! Жора, который воевал, который за свои сорок пять лет мало кого в жизни слушался, его слушается! Представляешь?!
Дина кивнула, хотя и не представляла, что такого есть в мягком, похожем на ангела Саше.
Валентина осмотрела ее, сделала укол, оставила таблетки и раствор фурацилина в стеклянной бутылке, показала, как включается телевизор (Дина такой включать не умела, так как у нее дома телевизор был старый – советский, черно-белый). Кивнула на шкаф с книгами.
– Бери, Саша не обидится.
Потом взяла со стола книгу Экзюпери, которую Саша вчера так внимательно рассматривал. Весело подмигнув, сказала:
–Это я ему вчера подарила. Зашла в книжный, смотрю – ну чудо прям! Вылитый Сашка! Глаза его, волосы, взгляд этот – вечно какой – то печальный… Шарф еще этот его… Похож?
Дина кивнула. Спорить с очевидным было бесполезно. Уже закрывая дверь, Валентина крикнула:
– А домой ты пока не ходи. Здесь полечишься!
***
Дина много спит. Когда болеет – особенно (а болеет она часто). Собственно, как правильно считает сама Дина, и сон, и ее болезни – это защитная реакция организма на негативные факторы внешней среды. Среды, в которой она живет. Точнее – существует. Во сне ты как бы на время уходишь из этой жизни, и живешь другой. Часто та – другая жизнь – намного интереснее настоящей. Иногда, почти проснувшись, Дина мечтает, и в полусне кажется, что то, о чем она мечтает, происходит на самом деле. Поэтому Дина не торопится вставать, а досматривает, додумывает свои сны.