– Да как ты смеешь? Ты… – злобно прошипела Татьяна Петровна, совсем не ожидавшая такой реакции от девушки.
– Да, я! И мне совершенно наплевать на ваши причитания! Вы хотели этого, вот и получайте! Сколько можно меня доставать из-за вашего сына?! Он и не вспоминает обо мне, а вы, судя по вашему поведению, живете этим.
– Да что ты себе позволяешь, соплячка?! – заверещала женщина.
– Это вы позволяете! И если вы еще будете склонять мое имя унизительными словами или баснями, то я обращусь к участковому, или в суд за клевету и постоянные нападки с вашей стороны. Понятно?
– Да я… я… Как ты смеешь?! Да я ничего тебе не сделала! –оправдывалась женщина, нервно сжимая руки в кулаки.
– А я попрошу участкового, чтобы он уточнил у людей в селе! Пусть Борис Васильевич расспросит всех, как вы на меня наговариваете! Уж он-то узнает.
– Сдалась ты мне!
– Вот и отлично! А то уже на преследование походит ваша беготня за мной… Я вас предупредила, Татьяна Петровна. Всего доброго! – сказала Виктория и пошла на территорию садика.
– Доброго, доброго! Ишь ты… участковому… больно нужна она мне. Да пропади ты пропадом, и не вспомню, – бурчала женщина, направляясь в сторону магазинов.
На детской площадке садика гуляли дети, стояли воспитательница и мама Вити Петрова, явно слушавшие разговор у калитки.
Виктория подошла к женщинам и, вежливо поздоровавшись, направилась к брату. Когда они подошли к калитке, девушка услышала разговор:
– А верно! Молодец, Вика! Правильно, что поставила Таньку на место. А то совсем заела ее…
– Ой, ну что вы такое говорите?! Ваша Виктория та еще шалава! И правильно…
– Ты на себя посмотри! Воспитательница называется! Других обсуждает, а у самой тарифы на постель уже есть.
– Да что вы?! Мне нищие не нужны!
– Если так будет дальше продолжаться, то я тебе сама устрою такую жизнь, быстро у меня праведный образ жизни поведешь. А девчонка не виновата, что зависть у таких, как ты, играет.
– Я…
– А ты и пальца Викиного не стоишь, поэтому всем плевать на тебя, и никому ты не нужна. А на девку взъелись, потому что она заслужила свое счастье. Сколько ей, бедняжке, с детства перепало. И брата не оставила. Умница!
– Да боже мой, счастье, что ли, в этом? – возмутилась воспитательница.
– Ты, Елена Сергеевна, смотри у меня. Я баба такая… Пока у меня нареканий по работе твоей нет, но только запустишь детей и моего Витьку, сгрызу, и с работы вылетишь.