— А что было
на завтрак, говоришь?
— Рогалики с топлёным
маслом и корицей, паштет из печени караганского гуся,
каштановый мусс, зерновые хлебчики...
Я понял, что захлебнусь слюной
до того, как орк закончит перечислять. Взмахом руки
я прекратил поток этого кулинарного издевательства.
— Так. Я в купальню,
а ты за завтраком.
— Но к тому моменту
как вы закончите, наступит время бранча, — изумился
орк.
Я послал суровый взгляд
в его сторону.
— Хорошо, хозяин. Все будет
подано.
— Прямо в купальню неси!
— крикнул я вслед.
В приподнятом настроении
я вошёл в ванную.
Три пары женских глаз уставились
на меня, прямо таки излучая покорность и готовность
услужить. Их обладательницы — молоденькие служанки.
Блондинка, брюнетка и, на удивление, пепельная.
А не рыжая, как того требовал канон. Я замер,
стараясь взять себя в руки. И не выдать собственного
волнения.
— Оставьте меня. Сегодня
я хочу побыть один!
После секундного замешательства одна
хотела было возразить. Но я сдвинул брови и все трое
послушно удалились.
— Мы будем за дверью,
милорд!
Я перевёл дыхание.
Раздеваться при свидетелях, женского
пола, молодых и вполне себе миленьких... Ну уж нет.
Я не дорос ещё до такого!
Я усмехнулся собственным мыслям.
Не то, чтобы я был ханжой. Но вот так трое
на одного — это слишком для моей расшатавшейся психики.
Возможно, позже. Не сразу...
За своими фантазиями
я не заметил, как разделся. На автомате, чисто
механически.
— Это что за хохлома?!
Тело в зеркале сплошь было
расписано непонятными символами и узорами. Красные, синие,
зелёные линии. Где-то они шли совсем рядом. Где-то стояли
обособленно друг от друга. То образовывали цепочки,
то какие-то круглые орнаменты. Я попробовал потереть один
такой кругляш на плече. Но, как бы ни старался,
ничего, кроме покраснения кожи, не вышло. Видимо, Аарон был
ценителем татуировок.
— Господин, настало время
омовений!
Женский голос раздался
со стороны двери. От неожиданности я вздрогнул,
медленно обернулся и встретился взглядом
с пепельноволосой служанкой. Я моргнул в надежде,
что она исчезнет. Но она стояла все также — покорно возле
двери, ожидая моих приказаний. Я перевёл взгляд на себя.
Понял, что не одет от слова совсем. Снова посмотрел
на служанку. Теперь и она поняла, то я стою
перед ней в костюме Адама. Или Аарона первородного. Она
покраснела. Я понял, почему в фильмах девчонки визжат как
резанные, когда их кто-то застанет неодетым.
Но я смог побороть первое желание с разбегу сигануть
в мраморную ванну, вмурованную в пол. Вместо этого
я вместе со всей своей лордской грациозностью прошагал
к купальне и залез в воду.