— Это... и есть кухня?
— Да, — кивнула Горха, громыхнув украшениями в косичках. — А за кухней твоя комната. Удобно — встал и сразу на работу. Никаких отговорок. — У тебя есть два дня на подготовку, — пояснила Горха. — На третий день будешь готовить пробный ужин для совета старейшин. Если справишься — начнёшь кормить всю общину.
— Всего два дня? — переспросила я, чувствуя панику.
— Обычно новым кухаркам даётся только день, — проворчала Горха. — Но ты отравилась грибами, так что получаешь поблажку.
— Я... я даже не помню, как готовить, — пробормотала я и огляделась по сторонам, пытаясь осознать происходящее.
Помещение, которое предстояло считать моим рабочим местом, с трудом можно было назвать кухней. Скорее это походило на заброшенный сарай, наспех приспособленный для готовки. Стены из грубого серого камня покрывал толстый слой копоти и жира — наследие бесчисленных готовок. В нескольких местах виднелись тёмные пятна неопределённого происхождения, и я поспешно отвела взгляд.
Кроме уже знакомого мне грубо сколоченного дубового стола, изрезанного ножами до состояния поля боя, пары табуретов и старого сундука с железными набалдашниками, в кухне больше ничего не было. В углу у двери стояла почерневшая от времени бочка с водой — судя по зеленоватым разводам на её боках, воду меняли крайне редко. Рядом валялись мешки с чем-то, что в полумраке могло быть зерном или мукой.
Закопчённая печь зияла чёрной пастью в дальнем углу. Единственным источником освещения служили тлеющие в ней угли да крохотное окошко под потолком, затянутое промасленной бумагой. Красноватые отблески пламени метались по стенам, превращая кухню в подобие преисподней.
На полках валялась утварь — несколько глиняных мисок с трещинами, медный кувшин, покрытый зеленоватым налётом, пара ножей с зазубренными лезвиями. Всё покрывал толстый слой жира и копоти. Воздух был тяжёлым и удушающим — смесь дыма, прогорклого жира, затхлости и чего-то неприятно животного.
Земляной пол, утрамбованный до твёрдости камня, покрывал слой соломы и опилок. Кое-где чернели пятна — следы пролитых жидкостей, о природе которых я предпочитала не думать.
— А где... остальные люди? — спросила я, всё ещё надеясь, что не одна в этом кошмаре.
Горха смерила меня таким взглядом, что я съёжилась.
— Я же сказала, тупая человечка — ты ЕДИНСТВЕННЫЙ человек в общине. Все остальные — орки. Как я. Прими это быстрее, легче будет.