Он кружил по комнате, пытаясь найти пульт от видеомагнитофона, и Вероника с жадностью наблюдала за его плавными движениями. Красив! Если вечером, в кафе она лишь отмечала, как удачно сидят на нём джинсы и рубашка, то сейчас с замиранием воображала, что там под ними.
– Зачем нам кино? – не выдержав, спросила она.
– Для настроения, – ответил он и посмотрел на Веронику так, будто понял все её потаённые мысли.
Ей стало немного неловко. Наверное, и в самом деле он её понял, потому что отставил поиски и вернулся на место. Но к лёгкому разочарованию Вероники не стал делать первый шаг, а просто лёг поперёк дивана, заложив руки за голову. Она бы и вовсе растерялась, если б не его приглашающий взгляд, в котором так и читалось: «Ну, что ждёшь? Ты же этого хотела, так действуй». Это и смущало, и в некоторой степени обижало, и заводило. Ей-то виделся в мечтах юноша, сходящий с ума от переизбытка гормонов, который набрасывался на неё, как на единственную женщину на свете, руки целовал и умирал от счастья. А этот как будто снисходил: хотела меня? Ну ладно, так и быть, бери…
Вероника пару секунд поколебалась, но решила: «В конце концов, я не какая-нибудь там девочка-скромница, обойдёмся без этих вот: «кто что подумает», «он должен первый» и прочее. Хочу – значит, буду. А если он решил строить из себя дерево, то поглядим, насколько его хватит».
Она медленно, игриво провела пальчиком вдоль ряда пуговиц на рубашке и коснулась ширинки, но тут же вернулась к груди. Затем снова повторила манёвр, с удовлетворением отметив, как ширинка встопорщилась. Наконец он поймал её руку, властно потянул к себе, впился в её губы жёстким поцелуем. «Недолго ты держался», – мелькнула на мгновение ликующая мысль.
***
Уходить Веронике не хотелось. Как бы сладко сейчас было уснуть рядом с ним, в его крепких объятьях! Ну, объятий, вообще-то, не было – он спал на животе, сунув обе руки под подушку, но и рядом, под боком тоже неплохо.
«Всё-таки как же он красив!». Сердце её на миг замерло.
В постели он с ней не церемонился, не робел, не старался угодить, как делали другие мальчики, которых она время от времени к себе приближала. Для него она была просто женщиной, желанной женщиной. А ещё от него так маняще пахло, молодостью, чистотой и мужчиной.
Да, ей совершенно не хотелось уходить, но ещё больше не хотелось предстать завтра утром перед ним растрёпанной, несвежей, во всём вчерашнем, да и после шампанского – вполне возможно одутловатой. Потому, налюбовавшись вдоволь на спящего мальчика, Вероника потихоньку выскользнула из его квартиры, твёрдо для себя решив, что он будет принадлежать ей одной. Целиком и полностью.