Всю дорогу до дома, да что уж, всю ночь я потом только и думала о нём. И не хотела думать, но мысли неотвязно сами лезли в голову.
Он приходил тогда! Все дни приходил! А мама сказала, что нет. Как сейчас помню её слова: «Видишь, вот оно его отношение к тебе! Другой бы… а он…».
А он приходил… Но всё равно. Зачем вот это всё? Сейчас, когда прошло столько времени. Зачем мне эти волнения, мысли, переживания? Зачем Алька про него напомнила? Зачем разбередила рану? Я с таким трудом тогда выкарабкалась. Столько вытерпела! И вот наконец смогла – научилась не думать, не вспоминать, не тосковать. И жилось мне вполне спокойно. Все эти страсти улеглись, остались в прошлом. Пусть бы так и было! Откуда вновь взялась эта глухая тоска, из-за которой дышать больно? И сколько теперь ждать, чтобы опять успокоиться?
Я честно старалась отогнать эти мысли, унять волнение. Но сердце ныло и судорожно сжималось, тосковало и болело.
«Ничего, скоро это пройдёт, – увещевала я сама себя, – надо просто перетерпеть».
9. Глава 7
Глава 7
За последние пару недель квартира Шаламова заметно преобразилась. В гостиной появились многослойные вычурные шторы, толстый молочного цвета ковёр, вазы, дизайнерский напольный светильник, массивная тумба, куда с полу перекочевал видеомагнитофон, а с подоконника – кассеты. Ещё больше изменилась кухня – из холодной и безликой, точно витринный образец в мебельном салоне, стала вполне уютной. Ванную же и вовсе было не узнать: полки, которые прежде пустовали, если не считать пены для бритья, станка и ещё парочки бутылок с шампунем и гелем, теперь буквально ломились от всевозможных баночек, скляночек, тюбиков, флакончиков. У одинокого полотенца «для всего» появилась огромная компания нарядных полотенчиков отдельно для рук, для ног, для лица, для гостей и так далее.
Вот эта метаморфоза Шаламову не очень понравилась. Он порой попросту не мог отыскать свой станок в таком скопище или, выуживая пену для бритья, непременно ронял другие флаконы. Но с этим неудобством он мирился, потому что в остальном Вероника устраивала его на все сто. С ней было хорошо, по-настоящему хорошо. Красивая, умная, сексуальная, успешная, она, ко всему прочему, вкусно готовила и ни разу ни в чём его не упрекнула. Даже когда он загулял с одногруппниками, не предупредив её. Даже когда забыл о том, что они договорились встретиться в «Фихтельберге». Вероника не обиделась на него, даже когда он, не подумав, сморозил глупость: