Британец пытался подняться, но ноги предательски подкосились и он снова рухнул на спину.
–Прощай, Рикки!
Близоруко щурясь, Тохэнн видел, как человек в черной маске легкой походкой направился к двери, ведущей в дом. Зацепившись за изогнутое крыло своего любимого раритетного автомобиля, Тохэнн с трудом приподнялся на ноги. В тот момент он уже почти не видел ничего вокруг и даже не заметил, как пистолет, оставленный человеком в маске на капоте, оказался в его руках.
Истошный женский визг из глубин дома заставил Рикки рвануться вперед. Из последних сил, падая и поднимаясь снова, он взлетел по лестнице в дом. Вновь раздавшийся визг был из спальни. Тохэнн ворвался в комнату. Влетев внутрь, он сразу же увидел сидящую на кровати Лиз, судорожно сжимающую в руках трубку телефона. Возле окна в луже крови навзничь лежал его верный Стив.
–Я здесь! – рассмеялся голос за спиной. Стоило британцу развернуться, как убийца стянул с лица маску.
–Т.. ты!
Рикки поднял пистолет и нажал на курок, но вместо выстрела раздался громкий хлопок. Взорвавшийся в руках пистолет оторвал ему кисть правой руки. Он даже не успел закричать, как черная мушка ствола уставилась ему прямо в лоб и раздалось два тихих шлепка. Чемпион Островов дернулся как от удара током и медленно завалился на пол.
Оглушительный женский крик. Еще шлепок. Тишина.
Убийца посмотрел на навсегда застывшее в смеси ужаса, ярости и боли глаза Рикки и тихо проговорил:
–Еще один чемпион в коллекцию.
Глава 2. Следователь Джек Воронцов
Месяц спустя
Россия. Москва. Следственный отдел по Никулинскому району.
Знаменитая речь Мартина Лютера Кинга гласит «I have a dream». У меня есть мечта. Я хоть и не Мартин Лютер Кинг, но у меня она тоже есть – хоть раз уйти в отпуск по-человечески. Честное слово. ХОТЬ РАЗ, ЕЛКИ-ПАЛКИ. Нет, это меня уж конкретно достало – каждый раз в последний день перед уходом на заслуженный отпуск я выгляжу как… нет, этого писать нельзя. Ни один нормальный редактор или корректор (я не совсем хорошо разбираюсь в издательской иерархии – мое дело жуликов сажать, но об этом позже) не пропустит фразу о том, как я выгляжу перед уходом в отпуск.
Плохо я выгляжу. В эти несчастные два-три дня отделяющие меня от свободы мое состояние близится к критическому: я ношусь словно взмыленный электровеник и паникую. Мое состояние можно выразить лишь одной фразой бессмертной фразой героя Миронова из фильма «Бриллиантовая рука» «ШЕФ! Все пропало! Все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!». Вот так я и выгляжу. Бегаю как заяц по этажам туда-сюда, ношусь со всякими там листиками, что-то подписываю, срочно перепечатываю «закосяченные» документы, ставлю печати, занимаю «входящий-исходящий» задним числом в канцелярии, кому-то срочно названиваю и не переминаю забежать на этаж то к Шефу, то к прокурору. Хорошо хоть, что у них кабинеты напротив.