Джулия не успела придумать ответ, но к счастью поблизости раздалось оглушительное чертыханье, и все взгляды устремились на приблизившегося мужчину Он был уже слегка навеселе, но поражало в его образе не это, а какой-то удивительный шик: он был одет с иголочки, казался идеально ухоженным и невероятно импозантным. На нем был костюм небесно голубого цвета, волосы сильно набриолинены и стояли почти вертикально, в ухе сверкала бриллиантовая сережка, а бирюзовые ботинки не сочетались абсолютно ни с одной другой деталью его образа. И при этом все в нем казалось гармоничным, броским, являвшим ту удивительную демонстрацию утонченного вкуса, которую принято называть haute couture. Очевидно, он хорошо знал присутствующих, так как с криком «Вот вы где!» бросился обнимать Сальво, Нила, невесту, потом быстро сжал ладонь Раймона, поцеловал руки Хельге, Кати и Мэриан и, наконец, остановился перед Джулией, глядя ей прямо в глаза. Она не привыкла, чтобы люди вот так, в упор, разглядывали ее, она и так чувствовала себя неуютно в сверкающей толпе, на этом чужом празднике. А столь пристальный взгляд незнакомца и вовсе заставил ее смутиться и растеряться. Джулия мучительно покраснела, что сделало ее еще красивее, а незнакомец, всплеснув руками, словно был темпераментным итальянцем, а не выдержанным англичанином, воскликнул:
– О Господи! Сальво! Не будь я реалист, подумал бы, что ты саму Венеру пригласил на свой праздник!
– Ал, прекрати свои штучки! – тут же вмешалась Хельга. – Это – Джулия Диксон, моя двоюродная сестра. Сейчас же перестань смущать ее!
– Рад встрече, Джулия. Позвольте, я приглашу вас танцевать! – предложил он тут же.
Джулия кивнула, улыбнулась и последовала за ним туда, где по залу кружились другие танцующие пары. Карин-Синтия и Сальво последовали за ними, Раймон тут же пригласил Кати, Нил – Мэриан, а Хельга куда-то скрылась, потом выяснилось, что ее отвлек важный деловой звонок.
Слушая бесконечный поток комплиментов из уст Ала, Джулия не могла сдержать смех. Он был очень веселым и забавным, легким, остроумным – никогда прежде ей не доводилось встречать таких мужчин, возможно, потому что она сама была слишком серьезной и сторонилась подобных ловеласов. И она давно уже не помнила, когда смеялась последний раз вот так – беззаботно и от души, забыв обо всем на свете, как в детстве.