Мы ехали долго. Пейзаж за окном менялся. Пышные зеленые долины сменились более скудными, каменистыми землями. Деревня «Вдовьи слезы» оказалась именно такой, какой я ее представляла — несколько десятков серых, приземистых домишек, разбросанных по склону холма. Бедно, но не убого. Виднелись огороды, мычали коровы. Жизнь теплилась.
— А почему «Вдовьи слезы»? — спросила я у хмурого возничего.
Он покосился на меня.
— Так ведомо почему, госпожа. Деревня на самой границе с Гиблым лесом стоит. Раньше мужики наши то в лес за дровами, то на охоту… а обратно не все возвращались. Вот и жили в деревне одни вдовы, слезы лили.
— А сейчас? — уточнила я.
— Сейчас-то получше стало, — нехотя пробурчал возничий. — Теневой клан порядок более-менее навел. Жути всякой поменьше стало, тропы расчистили. Но название-то осталось.
— Теневой клан? — это словосочетание я слышала впервые и в памяти Оливии ничего не всплыло.
— А то, — оживился возничий, рад был поболтать. — Драконы со всех королевств. Изгнанники, преступники, бастарды, кого из родов выгнали. Они в Гиблом лесу свою стаю, то есть клан, создали. Теперь сила! С ними считаться приходится, даже королям. Мощные стали, говорят, любое государство подмять могут, если войной пойдут. Зато в лесу своем порядок держат. Чужих не любят, но и нечисть гоняют.
Вот тебе и раз. Мое заброшенное имение, оказывается, на границе с резервацией драконов-уголовников. Весело.
Возничий довез меня до самого крупного дома в деревне, гаркнув пробегавшему мимо оборванному мальчишке: «Эй, пацан, где тут у вас староста?».
Мальчишка указал на дом, у которого мы и стояли. На крыльцо вышел крепкий седобородый мужик в простой, но чистой рубахе. Он смерил меня долгим, оценивающим взглядом, в котором не было ни подобострастия, ни враждебности — лишь спокойное любопытство хозяина, к которому приехали гости. Возничий спрыгнул с козел и протянул ему мои бумаги.
Староста внимательно, по слогам, прочитал документ, поднеся его близко к глазам. Он долго смотрел на гербовую печать, потом снова на меня. Наконец, цокнул языком.
— Значит, хозяйка новая, — констатировал он без особого удивления. — Что ж, добро пожаловать во «Вдовьи слезы», госпожа. Давно господский дом пустует.
Он махнул рукой в сторону одиноко возвышающегося над деревней холма, к которому вела заросшая дорога.