Но, к счастью, пока что на пути нам попадались только трупы жителей подземного бункера – а вот монстров, похожих на живых мертвецов, к счастью, мы больше не встретили.
Почему?
Не знаю...
Возможно, перерожденцы были не просто тупыми подобиями людей, которым лишь бы вскрыть подземную консерву и досыта нажраться свежего мяса. Может, это была просто штурмовая группа, которая выполнила задание, зачистив убежище, и сейчас сюда идут те, кто будет собирать трофеи, в то время, как штурмовики снаружи займутся охраной периметра, чтоб никто другой не покусился на их законную добычу.
В том числе, возможно, на нас...
Может потому мы еще и живы, что у штурмовиков было задание лишь подавить сопротивление – которое они успешно и подавили. А теперь интенданты спустятся сюда, чтобы собрать добычу. В том числе - и беспомощную живую, которую сразу жрать не обязательно. Можно и на потом оставить, благо свежатинки вокруг и без нас завались...
Конечно, это всё я придумала, пытаясь выстроить для себя правдоподобную картину происходящего – и вроде бы всё более-менее стыковалось. Выстрелов больше слышно не было, треска шокеров тоже – значит, стрелять и трещать тут больше некому... Кстати, неплохо было бы найти то, из чего стреляли, оно б всяко поинтереснее было, чем моя ржавая железяка. Но пока ничего похожего на огнестрел нам не попадалось.
А потом, подявшись на очередной этаж, мы увидели его.
Человека в синей униформе, лежащего в луже собственной крови.
До этого такой расцветки одежды у местных жителей я не видела. А еще рядом с трупом лежал пистолет. Не тазер, от которого у перерожденцев при попадании не в голову может возникнуть лишь аллергия на электрический ток, а нормальное боевое оружие с гильзами, валяющимися радом с трупом на бетонном полу.
Я подняла пистолет, хотя можно было этого и не делать – когда затворная рама отъезжает назад, это значит, что патронов в оружии не осталось, и использовать его можно лишь в качестве очень неудобного кастета. Правда, пошарив по карманам мертвеца, я нашла там четыре патрона россыпью, которые и определила в пистолет, вернув затворную раму в боевое положение.
И сразу почувствовала себя увереннее.
Стрелять мне на работе приходилось часто и много, как холостыми во время съемок, так и боевыми в тире – ибо невозможно хорошо сыграть стрелка, если всю жизнь общался только с бутафорским оружием.