Зажмурившись и помассировав веки, я заострил внимание на этих
струйках, которые теперь уже были везде, как мелкий, липкий дождь,
отчего допущение об их галлюциногенном происхождении рассыпалось в
прах. Впрочем, эта загадочная субстанция существовала не только в
виде струек, но и также в виде целых ручейков, ярко брезжащих
гейзеров и даже неподвижных мутных вод сточной канавы – в
зависимости от объекта, в котором она наличествовала. В зависимости
от его формы или ее отсутствия. В зависимости от агрегатной
принадлежности, размера и наполняющей его начинки, будь то влага,
люминесцентным зноем растекающаяся в промерзшем слое почвы, или же
подмаргивающий четко очерченной тенью карбюратор, скрытый под
капотом проехавшего мимо грузовика с мороженым.
Невидимые доселе механизмы в недрах автомобилей, аттракционов,
кассовых аппаратов, смартофонов в руках и фонарных столбов
беззаветно выдавали свое местонахождение с механическими потрохами
и принципом их действия в общих чертах, излучая это непонятное, не
подверженное гравитации, затенению и прочим преградам свечение,
характер и направление которого менялись каждый момент.
Сам мир будто дышал светом, вспотевая моментально рассеивающейся
испариной, а на асфальте некоторое время оставались блики от только
что ступивших по нему подошв. Само пространство скукоживалось от
гуляющего в нем ветра, подобно гладкомышечной ткани
проголодавшегося желудка – который, кстати, я тоже видел, опустив
глаза вниз…
Я тряхнул головой, смахивая наваждение. Ну не мог же я в самом
деле настолько безошибочно угадывать местоположение запчастей, да и
в целом анатомию навороченной и незнакомой мне техники. Неужто я в
самом деле все видел насквозь?!
Закрыв лицо руками, я спохватился, что все равно продолжаю
наблюдать светящиеся контуры и абрисы окружающих вещей, что
вырисовывались в полноценный, хоть и лишенный красок ландшафт. Да,
красок не было, однако он многократно превосходил по своему охвату
угол обзора моих глаз. Это было сродни панорамному ландшафту, как у
мухи. Все триста шестьдесят градусов.
Убрав руки, я неверяще крутанулся по сторонам. А вот это уже
серьезно. Визуальная память, пусть даже и эйдетическая*, не
способна на такое, особенно если учесть людей, что разбредались от
меня кто куда, в самые непредсказуемые стороны, а я продолжал
наблюдать за ними вслепую.