ишь намекнули на особые полномочия, а
затем потребовали немедленно устроить встречу с тобой. Тут я был
бессилен отказать, – он виновато почесал грудь. –
И их агент должен прибыть с минуты на
минуту.
Я чуть не поперхнулся.
– Что?
– Да ты чего, расслабься, – удивился директор, по-приятельски
хлопнув меня по плечу. – Организации такого размаха хоть и не
привыкли терпеть отказ, но я сомневаюсь, что они занимаются чем-то
незаконным… Того и глядишь, еще и знаменитостью станешь… И
шариковые ручки больше не придется впаривать, ха-ха…
Я хотел было поспорить, но завис на
полуслове, к чему-то прислушиваясь. В дебрях здания промелькнуло
настораживающее эхо чьих-то шагов. Впрочем, нет. Оно вовсе не
призывало насторожиться. Скорее, напрячься, сосредоточиться,
приготовиться к давно предвкушаемому моменту, как бывает в
преддверии озвучивания оценок за экзамен или в момент судорожного
вскрытия коробочки с подарком, найденной под елкой на Рождество.
Подобное ощущение обычно охватывало от только начавшейся, но уже
заставившей замереть всем телом музыки, которая своим вступлением,
своими первыми же ударными партиями внушает неистовую веру и
надежду в ее полное соответствие твоему вкусу. Мои губы
разъезжались в блаженной улыбке.
– Что такое? Ты что-то видишь, да?! –
среагировав на мое поведение, тут же воскликнул директор
фирмы.
– Да, – рассеянно отозвался я, каким-то чудом различив
вопрос, ведь все мое внимание теперь было приковано к источнику эха
этих шагов. Дефилирующая фигура, судя по особенностям скоплений
материи, была девушкой.
Я не мог различить цвета ее кожи,
радужки глазных яблок, не мог оценить аромат ее волнующихся прядей
и запах, выдыхаемый изо рта. Стена скрывала всю магию ее живого
лика, маскировала темперамент глаз.
Однако я беспрепятственно мог
наблюдать пропорции ее фигуры – они откровенно предстали передо
мной. Все ее безукоризненные формы, каждый ее захватывающий дыхание
изгиб, каждый угол и каждая впадина ее тела вырисовывались во всем
своем бесстрастно и однородно отображаемом свете. Но что это был за
свет! Неизмеримо информативный, раздевающий, пальпирующий,
зондирующий глубоко внутрь… А ее ходьба…
Я провожал ее взглядом через стену
вплоть до того момента, пока она не стукнула в дверь. Начальник,
подорвавшись, нетерпеливо открыл ей.