Кайвалья - страница 15

Шрифт
Интервал


Жизнь в браке стала невыносимой не только из-за вскипающей постепенно раздражительности мужа, который иногда бил ее коротко и больно, но и его бесконечных женщин. Они оставляли на Андрее незримые отпечатки своей страсти: жаркие поцелуи, хищные улыбки и жадные стоны. А он отвечал им с тем же жаром и пылом, словно только вчера открыл для себя заветный мир секса. Андрей любил каждую беззаветно и полно на то самое сладостное время, когда любовники упиваются друг другом, дрожа нетерпением в предвкушении встречи.

Мария видела это слишком явно – ей стоило только взглянуть на мужа, как невидимые отметины на нем начинали двигаться и рассказывать свои бесстыдные истории, располосовывающие сердце невидимой бритвой.

Она всегда могла видеть это. Поэтому и не вызывала скорую, несмотря на странные припадки сына.

Мария знала, что поедет завтра подавать документы на развод, потому что будет понедельник, а она всегда следовала правилу – начинать новое в понедельник. И завтра Андрей будет дома.

«Подам документы, а потом сяду на самолет и улечу недели на две далеко-далеко, чтобы подумать обо всем и побыть в одиночестве. Может быть, я не вернусь, останусь на берегу океана, одна, свободная словно ветер, чтобы ничто не напоминало о прежней жизни.

Нет, милый Ясон, ты не уговоришь меня изменить этот идеальный план. Я слишком долго терпела…»

* * *

Что-то мучило его. Подробности видений быстро забывались, он почти не помнил их, пока снова не оказывался «за чертой». Так он для себя называл это состояние, о котором некому было рассказать. Теперь кое-что осталось в памяти и мучило колючей соринкой, залетевшей в глаз. Только казалось, что все вышло, но нет, снова колет и мерцает где-то за краем видимости. Он думал об этом, пока не заболела голова. Наконец, когда Ясон забылся и просто лежал, глядя в окно, ответ пришел – в этот раз там был кто-то еще. Этот кто-то стоял сзади и наблюдал, как Ясон склоняется к телу матери. Он был уверен, что именно мать лежала на дороге окровавленная, в груде битого стекла. Ее светлые волосы, ее зеленое платье. И теперь он напряженно, но спокойно, с каким-то отупением ждал звонка.

К вечеру телефон брызнул нудной бренчащей мелодией. Все было ясно. Ему только хотелось взглянуть на лицо отца, когда тот услышит новость. Но он не двигался с места, впав в оцепенение, и просто ждал.