- Отзывались? – не поняла Рит.
- У тебя в груди камни эйконцев? –
спросила Филия.
- Да, - кивнула Рит, прижимая ладонь
к груди. – Священные камни эйконцев, в которых заключено наследие
их воинов. Ло Фенг вырезал их из собственного тела и вставил мне в
грудь, чтобы спасти меня. Нарушил законы своего племени. Рискнул
собственной жизнью ради меня.
- Что его заставило сделать это? –
спросила Филия. – Какое-то особое отношение к тебе?
- Возможно, - задумалась Рит. – Но не
то отношение, которое заставляет мужчину одаривать избранницу
безделушками. Во всяком случае мне так показалось.
- Этот камень... он что-то дал тебе
кроме здоровья? – спросила Филия.
- Я не могу сказать точно, -
призналась Рит. – Эйконцы проходят множество сложных обрядов,
предания говорят, что вместе с камнем передаются умения, даже дух
воина. Я обошлась и без обрядов, и без умений. Но что-то во мне
изменилось определенно. Появилась какая-то обреченность... Хотя,
нет. Неудачное слово. Появилось спокойствие. Понимаешь?
- Надеюсь, - кивнула Филия. – Мать
мне рассказывала о камнях эйконцев. Когда я уже чуть поумнела. По
сути они напоминают стриксы. Полудрагоценные камни, что добываются
из менгиров. Более того, именно так они и добываются. И так же, как
и стриксы, помогают пережить жатву. Но камни эйконцев – это больше,
чем стриксы. Это еще и особая магия.
- И что это значит? – не поняла
Рит.
- Для эйконцев – многое, - сказала
Филия. – А для всех остальных считай, что и почти ничего. Нужно
быть эйконцем, чтобы использовать их. Или такой, как ты...
- А камни твоей матери? – спросила
Рит. – Что в них?
- Тоже как будто ничего особенного, -
ответила Филия. – Но только на первый взгляд. У них есть голос,
поверь мне. Может быть, ты и услышишь его однажды. Во всяком
случае, Гледу спасли именно они.
- Спасли ли? – спросила Рит. – Или
только отсрочили ее гибель?
- Надеюсь, что спасли, - пробормотала
Филия. - Те камни и эти, что я взяла из земли, это камни из алтарей
древних храмов трижды пришедшего. Я мало о нем знаю и с
удовольствием поговорила бы об этом с кем-то мудрым, но мать
говорила, что остался лишь один знаток древних рукописей, который
мог бы ответить на все мои вопросы, но он уже очень стар и обитает
то в Исане, то в Перте. Далековато. Сидит при храме, разбирает
ветхие рукописи. Прячется от всех. Не любит новых знакомств,
опасается старых. Его зовут Хеммелиг. Книжник Хеммелиг. И работа у
него – просто мечта. Я бы и сама с удовольствием смахивала пыль с
древних пергаментов и разбирала буквицы. Пожалуй, нам бы не помешал
его совет. Мать говорила, что если я назову ее имя, то он станет
говорить со мной, но я должна быть очень осторожной с ним.