Медведь страшился показываться на
открытом месте. Но, оставаясь в кустах, невозможно полакомиться
сладкой прошлогодней клюквой. Красной ягодой усеяны многие болотные
кочки, соблазн был просто невыносимым. Ведь в июне трудно найти
себе пропитание, даже ранняя жимолость только цветет, или
покрывается зелеными плодами. Зверь уже решил забыть про всякую
осторожность, ступил вперед, как вдруг послышался близкий гул
самолета.
Серебристая птица ушла за гору,
оставив после себя россыпь черных точек. Топтыгин с удивлением
наблюдал, как они быстро увеличиваются в размерах и расцветают
белоснежными соцветиями. Парашютисты ловко пронеслись над тайгой,
четко спланировав на болотистую проплешину. Некоторые угодили в
торфяную грязь, но отнеслись к этому совершенно спокойно. Она им
особо не мешала и быстро стекала с черных боевых скафандров.
Выстроившись в цепочку, бойцы спецотряда легкой трусцой направились
в сторону высокого гольца.
Посмотрев вслед странным созданиям,
очень похожим на огромных муравьев, медведь развернулся и деловито
поспешил в другую сторону. Он больше не мечтал о сладкой
клюкве.
Аэропорт города Нимгер знавал и
лучшие времена. Раньше его не брезговали посещать даже пассажирские
лайнеры и огромные транспортники. Он пропускал через свой зал
ожидания тысячи пассажиров - большей частью сезонных работников или
вахтовиков. Но все это осталось в далеком прошлом. Сейчас здесь
занимались обслуживанием двух пожарных бортов и грузопассажирского
вертолета, да раз в неделю желтый двухмоторный уродец Л-410
прилетал из Якутска. Сей винтовой малыш гордо именовался воздушное
такси, однако, несмотря на малое число посадочных мест, редко
заполнялся полностью. Но даже его появление не слишком рассеивало
царящую здесь вечную скуку и запустение. Аэродромное оборудование
большей частью давно пришло в полную негодность, все, что возможно
было украсть, уже украли. Здесь много лет было тихо и спокойно, так
бы продолжалось и дальше, если бы Олег Кошкин не объявил "красную
тревогу". После этого события начали нарастать подобно
стремительной снежной лавине.
Для начала здесь
появился Кошкин, причем никто из сотрудников не усмотрел в этом
событии перст судьбы. На все его наглые требования и попытки
банального подкупа, начальник аэропорта - Кузькин Василий
Дмитриевич, отвечал многочисленными отказами. Он даже показывал ему
какие-то бумаги с кучей грозных подписей и печатей, доказывающие,
что высокая комиссия уже давно запретила здесь посадку больших
самолетов. Олег не поленился вытащить его на улицу, от души
попрыгал по бетону, свидетельствуя, что он по-прежнему крепок. Но
на руководство это деяние особого впечатления не произвело. Ничего
не поделаешь - ведь правила нарушать нельзя! Да, даже дуракам
понятно - полоса в хорошем состоянии. Но в комиссии тоже живые
люди, им же надо показывать, что они не зря едят свой тяжелый хлеб.
Почему бы ни запретить посадку лайнеров, раз они и так этим не
грешат вот уже более десяти лет? А без бумажки сюда сесть просто
невозможно - это преступление, строго караемое по закону! Нарушить
его самолеты не смогут - им не даст этого сделать совесть. Да и
невозможно это - район сложный, заходить необходимо меж высоких
гольцов, а оборудования практически нет.