– Миш, ты совсем одичал, – сокрушалась Вета, – тебе, с твоим образованием и опытом, чего бояться? – досадовала она. – Дорогой, ну почему ты всегда себя недооцениваешь? Ты прекрасный врач!
– Ну ладно, не городи чепухи! Обычный врач, каких тысячи, – смущался Михаил – вечно жена преувеличивает, врач как врач, на то и врач, чтобы лечить, это работа. – И сама знаешь, в Москве я буду не первый, кто ищет работу! А жить где? Вот мы приедем, и куда?
– Ладно, Миша, это всё отговорки, – отмахивалась Вета. – Жалко нашу Алю. Ты папа. Кому, как не отцу, прокладывать детям дорогу в мир? И потом, сколько раз мы убеждались, что перемены – это толчок к развитию…
Он и сам ждал этого толчка.
– Хорошо! – согласился Миша и уже вечером положил перед Ветой нужную сумму денег – где он их раздобыл, осталось тайной.
На следующий день Вета с Алей ехали в Москву. До экзаменов оставалась неделя. «Провалимся – ну что ж поделаешь, всё же будем надеяться, – рассуждала Вета, лёжа на верхней полке плацкартного вагона. Ей не спалось. К тому же грузный сосед на нижней полке храпел оглушительно. – А сдадим – тогда будем проблемы решать. По мере их поступления».
Михаил остался ждать результатов экзаменов Али. Почва уходила у него из-под ног при мысли о переезде. В отсутствие жены и дочери он вновь схватился за привычное утешительное. Бутылочная тара заполонила квартиру, хоть грузовик подгоняй, а Михаил всё не мог найти точку опоры. В голове периодически всплывали Ветины слова:
«Миша, ты о нас подумай, мы с Алей без тебя пропадём!»
Эта фраза просветляла мозги. Но потом тонула в потоке бессознательного. Он плыл по течению.
Вета волновалась: Михаил не отвечал на звонки. Интуиция рисовала картинки одну страшнее другой. Ей хотелось всё бросить и мчаться спасать доброго беззащитного Мишу от неискоренимого порока.
Только что-то подсказывало Вете: если пойдёт на поводу бабьей жалости – погубит и Алины надежды, и своё право на перемену жизни, и, в конце концов, самого Мишу – ведь надо же ему когда-то повзрослеть!
Поворотный в их жизни момент настал. Или поменять себя, или каждому пойти своей дорогой.
– Аля! Что же нам теперь делать? – советовалась Вета с дочкой, когда экзамены были успешно сданы. – Папа молчит. Но ведь жизнь надо устраивать. Мы что, ему совсем безразличны?