Передо мной был человек, который проявлял столько любви, заботы, душевности. Дарил веру, открывал веру в ином ключе, в высшем религиозном восприятии, окрылял и…
И… Вот она сейчас, в таком состоянии… Вот, я помню, мы пекли пироги вместе… Как она готовила кашу… Как что-то мне не нравилось… Как каждое мгновение её жизни было направлено на заботу и любовь. Она стала такой бабушкой, которая окружала заботой, любовью – столь тепло и щедро… Как она ночами молилась, очень много молилась.
Я вспоминал, как неделю назад говорил с ней по телефону, расстроенный чем-то, и из всей беседы было настоящим светом то, как она говорила, рассказывала: несмотря на то, с какими сложностями я родился, и как меня в роддоме чужие люди называли язвительно страшным, говоря это маме; но моя мама, что меня несла, смотрела мне в глаза с такой любовью, держала так бережно, словно я некое сокровище, самое драгоценное в мире и во Вселенной…
Бабушка умерла у меня на руках, в тот же вечер, как я приехал. Все поняли, что она мучилась, ожидая меня – увидеть напоследок. А я уверен, всё случилось, хоть и горько – но именно так, что бабушка ушла, даря мне совет и знание сакрального понимания жизни и смерти, помогая приблизиться к Богу ближе, чем я когда-либо был. Хотя все мы знаем, насколько наши эмоции и состояние переменчивы. Душа, как врата, захлопывается и открывается; разум может забыть всё то, что видел понятным, и не знать, как действовать. Вся наша жизнь должна быть соткана не из ожидания, а из пребывания в настоящем. Как мне сказал давно монах, чтобы я донёс до людей, – что Царствие Небесное не где-то там, за гранями жизни, в него необходимо войти при жизни, это состояние ума и души.
Настало новое время. Жизни. Радости. Чтобы сказать себе: «Я счастлив», – не обязательно быть счастливым человеком. Постоянно радующиеся люди пугают. Нормально – нести в себе все грани эмоций, настроений, сомнения и уверенности. Я рад, понимая, что в моих силах, как и каждого человека, сделать этот Мир лучшим из Миров. Он – то, что у нас есть. И мы не имеем права выстраивать стены друг перед другом.
А бабушка в великом путешествии одесную Света.
Я не пошёл на похороны. Спустя время жалел – временно, конечно, – об этом. Но на тот момент я испытывал спокойствие и понимание, что сделал всё верно. Да, встреча с чужими людьми не была бы правильной. Она разрывала бы состояние духовной связи, что снизошло на меня спокойствием и необъяснимой радостью. Тем более, мне уже довелось держать остывающую руку бабушки в своих, и я хочу сохранить её живой образ. Благо, я много снимал её на видеокамеру, когда мы с моей супругой приехали на всё лето ухаживать за бабушкой в деревне.