Артему довелось испытать на себе все «прелести» новой жизни. Выехать за кордон – проще простого. Куда угодно – только плати. С деньгами – никаких проблем. Ни в чем. Без них – совсем плохо. Телевизор на всех каналах надрывался, зазывая в лучшую, красивую жизнь. Да, только билет в этот рай на земле мог себе позволить далеко не каждый. Работа – только в Москве или Питере. Имеется в виду – с хорошей зарплатой. Человеческой. Так, чтобы на еду хватило. Ну, и тряпку, какую купить, чтобы срам прикрыть. Не до Гоа и яхт с особняками. А уж насчет «поговорить»… На кухне – да поливай, кого угодно и, как угодно – сколько душа попросит. Вот ею-то на деревне и пользовались. Без меры. Особенно – бабы в магазине, да мужики – за выпивкой. Давали «прикурить» вся и всем. И, что заметил Артем – ненависть ко всем вокруг уже не только пустила корни, но и расцвела без меры. Каждый стал похож на оголенный комок нервов. Не люди – порох. И спичек не надо. Вот только вспыхивал этот порох, опаляя окружающих, а не тех, кто довел людей до скотского состояния.
Покойница бабушка Настя так и говорила, что человек в последний час будет похож на животное: еда и похоть. Для Артема все вокруг стало напоминать Римскую империю времен нашей эры. Хлеба и зрелищ. Телеэфир забили спортом, пошлым юмором, да кровью. И еще – песенки от «звезд» эстрады. Во всей вселенной не насчитаешь столько светил, сколько давал шоу-бизнес. Это – насчет «зрелищ». С «хлебом» – оно, как то посложнее… То обмены, до дефолты, то кризисы…И все объяснимо. С научной точки зрения – уж есть, кому постараться. Журналисты – без «заказов» не оставались. Только народу от «болтологии» легче не становилось. Даже – наоборот. Поэтому, наверное, и стали люди звереть. Далеко и ходить не требовалось.
Сосед Артема – фермер – любитель, тракторист – профессионал – «настругал» семь детей. Повышать численность населения в стране, конечно, дело хорошее. Да, только не мешало бы подумать, чем всех кормить. Валентин же думать отказывался. Наверное, принципиально. Я – родил! Ваше дело растить и воспитывать. И это «ваше» имело отношение ко всем вокруг. Нет еды – помогите, у меня многодетная семья. Нет одежды – та же песня. И, что странно, все поневоле стали чувствовали себя виноватыми. Ну, нет у мужика работы. И искать ее – некогда. Так то!