- Он не ушёл?
- Нет. Он выбрал семью, остался, но это никому не принесло пользы. Женя перестал заниматься и дар свой забросил. Зачем, если ему нет применения, только вред один. Пробовал то одно, то другое… а там и запил.
- Может, если бы… ведь не поздно было бы вернуться?
- Наверное. Я один раз, когда… не выдержала. Так и сказала, чтоб шёл. А он глянул этак, устало, и сказал, что нет у него желания. Ни на что нет желания.
Страшно, если так-то.
- Вы же… вы же добра хотели.
- А так оно зачастую и бывает. Редко кто желает детям зла. Но и добром своим наворотить можно так, что после и не разгребёшь. И поймёшь это, когда уже поздно будет. Если ещё и поймёшь.
- Наново! – крикнула Ляля. – Пусть наново играют! И кто-то следит за шахматами…
- Как наново, если фигур не хватит?! – это уже Лёшка.
- Дети должны взрослеть. А взрослые должны давать им такую возможность.
- И вы сейчас даёте мне возможность повзрослеть?
- Не только тебе.
- А если… если мы ошибёмся?
- Обязательно ошибётесь и не по разу. И до самой смерти ошибаться будете.
Как-то это не особо вдохновляет.
- Я тоже по сей день ошибаюсь, хотя, казалось бы.
Странно это. Она ведь вон, старая и мудрая, а так говорит… хотя, наверное, потому что мудрая, и говорит. Признать свою ошибку непросто. Ульяна это знает.
- А если… если ошибка будет такой… такой… непоправимой? Чтобы… и всем плохо станет? Я вон Филина в козла превратила!
- И? Недовольства он не проявляет.
- Так он! А если кто другой… и вот я тут людей прокляла. Правда, не уверена, что получилось. Там так… размыто было. Они девушек продавали. За границу, - Ульяна забралась на лавку с ногами и села, скрестив их по-турецки. – Там целая схема, если так-то и… и один в полицию отправился, на нём точно проклятие. Я его увидела. Но отправился не поэтому, а потому что Ляля его послала.
Бабушка кивнула.
А рассказывать так сложно. Ульяна никогда не умела говорить, чтобы внятно. То есть в университете ещё получалось, но там же просто или пересказ, или вот реферат, или работу какую. А тут про жизнь. Про жизнь рассказывать, выходит, сложнее, чем про формулы Ретта-Конева и их применение для ускорения алхимических реакций.
- Вот, - выдохнула Ульяна. – И теперь… не знаю. Как это? Скажется на мне?
- Всё, что ты делаешь, как и всё, чего ты не делаешь, на тебе сказывается, - спокойно ответила бабушка. – И только ты сама можешь понять, как. Что ты чувствуешь?