Наконец две хмельные головы «устали» и, соприкасаясь лбами,
зависли над столом. Все, что можно было сказать, и даже то, чего
говорить не стоило — все сказано. Двое взрослых мужчин напились
вдрызг и, освободившись от тягостных дум, тихо отдыхали,
раскачиваясь в такт несуществующей музыке.
ДиЗи с трудом открыл глаза. Отерев подбородок, лоснящийся от
жира, повел мутным взглядом по сторонам. Двоилось. Прикрыв один
глаз, кое-как настроив зрение, ковбой заметил позади Кряжа на стене
фотографию. По зеленому лугу, оставив позади высокие деревья, гордо
подняв голову, вышагивала девушка, держащая под уздцы прекрасно
сложенную лошадь, мастью и статью напомнившую ДиЗи его
Молли.
— Она прекрасна, — поборов приступ икоты, резюмировал
ковбой.
—Кто? — не понял Кряж.
— Она, — выпятив вперед губу в попытке подбородком указать на
картинку за спиной друга, ответил ДиЗи.
Кряж резко обернулся. Чуть не упав со стула, успел в последний
момент ухватиться за ковбоя. Проделав те же манипуляции, что и
ДиЗи, настроил зрение. Сил на то, чтобы удерживать один глаз
закрытым, а другой открытым не было, пришлось подключить ладонь,
прикрыв ею одну сторону лица.
—Да, согласен полностью, — ответил он после секундного
знакомства с картинкой. — А у тебя глаза на мокром месте.
ДиЗи, поддавшись сентиментальной слабости, действительно едва
сдерживал слезы.
— Как звали? — понимающе закивал Кряж.
— Молли…
— Любил?
— А как ее не любить? Она со мной не год была. Вместе… и зной, и
град… Она меня с полуслова понимала.
— Видел…ну, как ее…как она…
— Да, —ДиЗи догадался, о чем его пытался спросить снайпер. — Ее
мой работник загрыз, еще живую. Я вернулся… а он ей… черт!
— Успокойся, малыш. Все мы кого-то потеряли…там. Надо жить
дальше.
ДиЗи утер пьяную слезу и, ухватив со стола стакан с водкой,
молодецки хакнув, опрокинул в себя. Пошло плохо, и позорно
булькнув, ковбой вернул в стакан половину содержимого. Кряж,
сочувствующий в этот момент товарищу, сделал вид, что ничего не
видел.
— Такой лошадки у меня больше не будет.
Кряж выпустил из рук свой стакан, и тот, звякнув, но не
разбившись, покатился по полу, задорно подпрыгивая на стыках
горбатых досок. Найдя в себе силы, снайпер все-таки смог закрыть
рот, который от удивления чуть не разорвался.
—Лошадь? — просипел он вдруг севшим голосом. — ДиЗи, я, конечно,
слыхал всякое про амеров и их талераст…талергант… — он сплюнул, так
и не одолев непривычное слово, — но чтобы с лошадками! Вы че
там, ах…какие плохие вы там! Я тоже коней люблю, но так?