Глава Таллиса считала, что новый лорд Медной семьи творит противоестественную, запрещенную магию и потому опасен, как дикий зверь, как драконы старых времен. А когда Мелиссия заикнулась о том, чтобы все же послать ему приглашение, глава чуть не ударила ее...
Все это пронеслось в моих мыслях одним мигом.
Только теперь я позволила себе обернуться, делая вид, что смиренно взираю на будущего мужа. Я и правда мазнула по Касу взглядом, отметив: лицо моего друга побелело от страха. И тут же вспомнила: ведь в Скальный церемониальный зал могли переместиться лишь те, кого пригласили! Незваный гость пришел вопреки приглашению, и одно это являлось демонстрацией и силы, и недовольства.
.
Так я представляла себе великих драконов древности.
Красноволосый дракон в черном одеянии стоял посреди огороженной каменными колоннами площадки, у самого подножия ведущей на возвышение пологой лестницы. Он не смотрел ни на увитую лазурными и изумрудными цветами алтарную арку, ни на нас с Касом, вместо того неспешно, как хозяин, оглядывая замершую в нерешительности толпу.
Вид у него был почти скучающий.
Темный.
Но как же он не боится?! Неужели его не остановило, что здесь представители всех семей! Да, наш маловажный союз собрал не глав кланов, но все равно! Да даже если новый Медный лорд так силен, как говорят, разве не остановят его два десятка умелых воинов из чистокровных драконов?!
Лорд стоял вполоборота – высокий, широкоплечий, с отброшенными за спину длинными красно-рыжими волосами, шелковым огнем горящими на фоне длинного, блестящего камнями и металлом черного одеяния. С возвышения я видела острый, жесткий профиль и тонкую усмешку, игравшую на его губах. От нее сосало под ложечкой.
И не могла не смотреть.
– Приветствую вас, лорд Куо, – наконец вышел вперед будто очнувшийся дядя Фалорн. Он тоже был бледен, но вел себя дружелюбно и даже заискивающе. – И прошу прощения за отсутствие приглашения, это досадное недоразумение. Мы полагали, вы сочтете столь мелкое событие не достойным траты времени.
– Чушь, – хмыкнул красноволосый, не утруждая себя учтивостью, и дядя сделал шаг назад.
Вокруг рук незнакомца – в черных кожаных перчатках, словно ему было холодно, – клубилась энергия, как если бы воздух раскалялся и окрашивался темнотой. И когда я попыталась вглядеться в этот поток, то поняла, почему все застыли, молчат и боятся не то что напасть, но и слово произнести.