Все устремили взгляд на господина.
Слуга, маленький толстый человек, поклонился царевичу и продолжил говорить. Каждый слышал его, ведь в этом нижнем отсеке звездолета наступила кромешная тишина.
По лысой макушке слуги покатилась капля пота, и излучающий свет лампы оставил на ней блик света. Маленькие круглые глаза сияли от предвкушения, которым он так сильно жаждал поделиться, что пробежал несколько коридоров звездолета, хоть раньше ненавидел бегать.
Уголки губ звездного царевича дернулись вверх. На бледном лице с утонченными скулами засияла довольная улыбка.
– Это хорошая новость, Гэриш. Значит, армия может уже начинать вторжение на столицу Галактики. Вот только…
– Сэр, у меня для вас еще одна новость! – восторженно объявил Гэриш, – Ваш верный шпион Садрен Тарресион просил передать, что в ближайшие дни похитит мальчишку и приведет к вам.
Вторая новость не произвела того впечатления. Улыбка исчезла с бледного лица, а в синих глазах возмущенно загорелся пламенем огонь.
– Как скоро наступят эти "ближайшие дни"? Садрен уже полгода живет на Таррасе, но мальчишку до сих пор не похищает! – злобно проговорил мужчина.
– Но, с-сэр, он за ним наблюдал и выяснял: являлся ли пацан тем, кого мы искали. И убедился, что да, это он. – растерянно промямлил Гэриш.
Царевич устало вздохнул и ледяным тоном заявил:
– Если мальчишка не будет сидеть взаперти в моем звездолете ближайшие сорок три часа по времени планеты Таррас, – вынув руку из плаща, он пальцем указал на запястье, которое обхватили часы с ярко-голубым циферблатом. Нажал на кнопку, и над рукой вспыхнула голограмма
– такими символами обозначал название суток народ, к которому когда-то относился царевич. – Садрена ждет наказание!
– Хорошо, хорошо, – закивав, Гэриш еще раз поклонился. Тут толстяк заметил, что царевич вновь повернул голову к иллюминатору, и спросил: – сэр, а что вы сделаете с мальчишкой после испытания?
Наследник трона издал смешок:
– Эх, Гэриш, Гэриш… А что я, по-твоему, должен делать с мальчишкой? После испытания он умрет, и мне больше ничего не остается, как понаблюдать за очередной смертью. Да и сам мальчик после испытания волновать меня не будет. Он – всего лишь последняя деталь, перед началом осуществления моей мести.
Царевич, переминаясь с ноги на ногу и продолжая не сводить глаз с туманности Ландреа, продолжил говорить. С каждым словом его голос становился ниже и злобней.