Осторожно присев, попытался очистить
глаз от колючек. Тот на процедуру отреагировал усилившимся потоками
слёз, но зато не болел.
Или на фоне обожжённого тела такая
мелочь терялась. Ведь не зря говорят, что невозможно ощущать
сильную боль в двух местах одновременно.
Спустя минуты или вечность глаз,
наконец, начал выдавать картинку. Но досталось ему изрядно, так и
продолжал слезами заливаться. Даже осмотреться, как следует, не
получалось. И что самое хреновое - совершенно не видно путеводного
созвездия, за которым он пытался идти все последние часы. Да,
сбивался часто, путался, терял из виду само небо. Да и далёкие
светила не стояли на месте, а поправку на их суточное перемещение
он делать не мог, потому что системный таймер только-только ожил.
До этого он вообще не работал, как и многое другое.
Итак, единственный ориентир пропал.
Куда без него шагать - непонятно.
Читер, неуклюже разворачиваясь всем
телом, чтобы кожа не сползала пластами с обгоревшей шеи, попытался
определить, куда же его занесло. Однако, зрение выхватывало лишь
отдельные нечёткие образы.
В отупевшей от боли голове набралось
интеллекта достаточно, чтобы родить примитивнейшую мысль: дальше
идти не получится. Придётся залечь прямо здесь и предоставить телу
возможность хоть немного прийти в себя. Благо, увиденное позволило
выяснить, что Читера принесло к развалу огромных камней. На такие
он насмотрелся раньше, когда зрение работало относительно хорошо.
Поэтому знал, что убежище здесь всегда можно отыскать, пусть и не
самое качественное.
Да ему любое сгодится. Лишь бы не
посреди чистого поля, где из укрытий - только редкие кактусы.
Читеру повезло, в двух шагах
находилось прямо-таки роскошное загородное бунгало. Скальный
останец, с вершины которого наискосок съехал толстенный пласт
породы и обвалившись под углом, будто лист шифера с крыши,
образовал подобие половинки двускатной палатки. Насыпавшиеся
впоследствии камни загородили её с одной стороны полностью, а с
другой частично. Проход оставался достаточно широкий, чтобы человек
спортивной комплекции протиснулся без труда. Разве что взвыть при
этом пришлось, задевая обгорелым мясом углы глыб, но это -
мелочи.
Оказавшись внутри, Читер привалился
спиной к скале и заливаясь горючими слезами, полез в рюкзак.
Собственно, полезли его руки, мозг, похоже, вообще не вмешивался в
управление их движениями. Да - это невозможно, но складывалось
впечатление, что всё происходит именно так, что они шарят среди
вещей по собственной воле.