Начинается война. Люди отчаянно сражаются и проигрывают. Герои находят секретное средство, позволяющее Безымянным победить Шаваду и спасти город – но очень дорогой ценой. Эзабет гибнет.
А потом возникают слухи о сотканном из мерцания призраке, живущем в магической сети света.
Леван Ост очень просил о встрече наедине.
Когда я пришел, стрелки уже встали на четыре часа. Прибывающие Риока и Клада висели в безоблачном небе, и ночь отсвечивала пурпуром. Было холодно. Я ступал осторожно – укрытый плащом с капюшоном, вооруженный, готовый ко всему. Когда я в последний раз встречался с Леваном Остом, он пытался распороть мне живот битой бутылкой. Но это было давно. И, по правде говоря, я того заслуживал.
Вонь канала ударила в ноздри еще за три улицы. Вода – чернее темноты, дома вокруг заброшены. Никто не хочет жить в таком смраде. Каналы Валенграда и в лучшие времена не годились для водных процедур, а после Осады мы побросали в воду трупы драджей. Пусть себе гниют. Однако вода плохо смывает магию. Спустя четыре года она все еще была отравлена и люто воняла.
Ост захотел встретиться на барже, стоящей на Шестом канале – старой канаве на западном краю Валенграда, за рядами жмущихся друг к другу солдатских домишек. На юг по каналу тащились баржи, груженные тесаным камнем. Его везли для спешно сооружаемой на Помойке огромной фабрики фоса. Груженные сотнями тонн будущих частей Великого Шпиля баржи низко сидели в воде. Шестой канал смердел отнюдь не хуже других, но в глотке все равно стоял тошный ком.
Я остановился в тени на углу. Вдоль стен канала тянулись пришвартованные баржи и узкие лодки с плотно принайтованным грузом. За прошлую неделю трясло дважды. Никому не хотелось вытаскивать камни из ядовитой воды. Шли минуты, я стоял в темноте и наблюдал. Спешка нам ни к чему.
Черная вода неподвижна. Световые трубки потускнели, тихонько гудят. На палубах никого. Баржи по ночам оставляют без присмотра. Лишь на единственной горит свет. Когда-то она была увеселительной баркой, а на старости лет опустилась до перевозок. Голая палуба, сорок футов от штевня до штевня. Странное место для ловушки – если это она. Я проверил оружие. Хотя когда идешь в западню, вооружен ты или нет, дело второе. Я пришел, потому что имя «Ост» немало значило для меня. Старый приятель. Почти друг. Мои рекруты посмеялись бы, увидев меня тут. Я твержу им про осторожность, а сам на нее плюю. Хотя на то они и рекруты, чтоб твердить им всякую хрень.