Задумываюсь о том, как же так вышло, что среди всего этого столпотворения рас, народов и религий одни – «крутые», а другие – «отстой»? Сей факт не перестает меня изумлять.
Сами посудите. Что может быть важнее, чем быть крутым? Это куда важнее, чем получить работу, завести подружку, иметь политическую власть или деньги. Всем этим благам предшествует одно: ты становишься крутым. Остальное – лишь следствие, итог. Наверняка Саддам Хусейн был крутым парнем. Не хорошим или добрым, нет. Чтобы так долго удерживать власть, сначала он должен был стать крутым. И Александр Македонский был крутым. И Генри Киссинджер. Бен Франклин. Рик Джеймс. И чертов марихуанщик Билл Клинтон. А я – нет. Почему? Понятия не имею. Не знаю, как это изменить. Видимо, таким уродился. Может быть, это передается через поколение? Ведь мои родители – вполне себе успешные люди. Их все любят, несколько раз в год они устраивают вечеринки. (Малышом я обожал прятаться за диванами и таскать из кухни канапе.) Может быть, все сводится к тому, кем ты был в детском саду: хулиганом или плаксой. Или все решает первое противостояние, когда ты выкидываешь белый флаг и говоришь себе: «Ну его, не стоит оно драки» – вместо того чтобы подавить собственную трусость и сказать: «А не пошли бы вы все?!».
Короче, где бы ни раздавали патенты на крутизну, я его проворонил. И теперь стою в сторонке, наблюдая за коловращением статусов, секса, вечеринок, людей, сосущихся под трибунами стадиона, и прочих уродцев. Я – не урод. Рич – урод. Яснее ясного. Когда стану взрослым, то все наверстаю и уж тогда-то отыграюсь. Ну, или пущу себе пулю в лоб.
8
– Как прошел день?
– В кармане у меня растаяла шоколадка, и я столкнулся с коротышкой-мучителем в сортире.
Ничего этого я, разумеется, не говорю. Разве такое маме объяснишь? Поэтому отвечаю как обычно:
– Нормально.
Сижу в гостиной на диване, перед которым стоит тренажер «Боуфлекс». Мама купила его отцу несколько лет назад. Надеялась, что он будет заниматься. Господи, чего она ему только не покупала! Абонементы в спортзалы, жратву для похудения «Худей быстро!», гипнокурс «Думай как стройный!», консультации по липосакции, участие в программе «Весонаблюдатели», тренажер «Наутилус»… Но самый треш – это «Боуфлекс». Папа решил, что лучшего места для этого тренажера, чем перед телевизором, не найти. Теперь по утрам, вместо того чтобы вытираться после душа, он устраивается на тренажере и обмахивает полотенцем промежность, глядя передачи по кабельному. Никому в голову не приходит передвинуть чертову махину. Вот она и торчит посреди гостиной, перепачканная потом отцовских бубенцов, в то время как я ем разогретый в микроволновке буррито с сыром и болтаю с мамой.