Рейн остолбенела. На собачонке была полосатая пижама.
Она тявкнула:
– Рейн.
Ей послышалось? Рейн опустилась на корточки, рассматривая коричневые мохнатые щёки и белую мордочку. Она побледнела. Пёсик походил на малыша Джека.
– Что со мной? – захныкал он. – Я… Я не могу выпрямиться. Мои руки и ноги, их скрючило.
Вместо рук и ног у него были пушистые белые лапы. Бархатистый хвостик торчал из дырки в пижаме. И вилял из стороны в сторону.
Рейн погладила его по спинке. Какое последнее Заклинание мама развеяла над ним? Что-то про утерянное обоняние. Она зажмурилась; если отыскать это Заклинание в книге, на полях наверняка будут нарисованы человеко-псы.
– Ох, малыш Джек, – прошептала она. – Мне так жаль.
Во что она превратила своих друзей? Слёзы выступили на глазах. Она всего лишь хотела помешать Чудакам укусить её. Как глупо было ради этого совать книгу в огонь.
– Дженна в порядке? – спросила Рейн, но она уже знала ответ.
Малыш Джек заскулил:
– Не знаю, я не видел ни её, ни маму, ни папу. Они исчезли, когда я проснулся.
Вдруг в голове возник мамин голос. «Если ты испортишь Заклинания, нам конец». Вот, что она имела в виду. Все превратятся в чудовищ из ночных кошмаров. Слёзы потекли у неё по щекам. Пока мамы нет, она должна была заботиться о жителях деревни. Вместо этого они из-за неё пострадали.
Рейн встряхнулась. Не время лить слёзы. Ещё не поздно всё исправить.
– Не переживай. Мы найдём мою маму. Она поможет тебе, – она старалась говорить уверенно. – Ты можешь ходить?
Малыш Джек захныкал:
– Думаю, да.
Рейн посмотрела на дом собраний, отчаянно надеясь, что мама ещё там. Она поднялась. Ноги дрожали, как желе.
– Тогда вперёд.
Спотыкаясь, она побрела по мостовой. Малыш Джек трусил за ней.
Когда она стала подниматься по ступеням, чья-то рука грубо схватила её за накидку и вздёрнула в воздух.
– Тебя-то я и искал, – произнёс взбешённый голос.
Закашлявшись, она схватилась за душившую её накидку. Высокая фигура в чёрном встряхнула её. Сначала она ничего не разобрала в темноте, но потом пригляделась. Его лицо было… пустым – чистый овал плоской, гладкой кожи. Её охватил ужас. Куда делось лицо?
– Ах ты, паршивка. Навела на нас чуму.
Накидка и рубаха чудовища распахнулись. Через шнуровку она разглядела тёмные брови и угольные глаза. Нос торчал из рёбер, а под ним – красный рот прорезал живот. Рейн закричала. Это был Хранитель моста.