Я почти всегда хожу в рубашке цвета хаки и в красной панаме, чтобы не перегреться на солнце. (Красный – мой любимый цвет, потому что он играет очень важную роль в растительном мире.)
Еще я ношу светло-коричневые брюки со вшитыми наколенниками. И кожаные рабочие ботинки на шнурках.
Это очень практичная одежда.
Волосы – длинные, курчавые, непослушные – я убираю назад и закалываю какой-нибудь заколкой. На случай, если нужно будет что-то внимательно рассмотреть, я ношу увеличительные очки (как у старичков).
Отправившись в этом наряде в сад, я установила (в 7 лет, посредством химического анализа), что появляющиеся на садовой мебели черные точечки – это пчелиные какашки.
Меня удивило, как мало людей знали об этом до меня.
В идеальном мире я круглые сутки занималась бы исследованиями.
Однако людям юного возраста для роста и развития необходим сон.
Я точно определила собственные биоритмы и выяснила, что каждую ночь должна спать по 7 часов и 47 минут.
И это не потому, что я обожаю число 7.
Хотя и вправду обожаю.
Просто вот такие у меня циркадные ритмы. Химия, и все тут.
Химия – она везде.
Мне сказали, что я слишком погружена в себя.
Может быть, именно поэтому я с трудом выносила школу и почти не имела друзей.
Впрочем, мой сад познакомил меня с другими видами совместного времяпрепровождения.
Когда мне было восемь лет, шумная стая воробьиных попугаев облюбовала винную пальму, что росла за домом близ забора.
Пара попугаев построила гнездо, и я видела, как попугаи вывели птенцов.
Каждый птенчик чирикал на свой лад, не похоже на остальных.
Правда, об этом, наверное, знали только мама-попугаиха да я.
Когда самого младшего птенчика старшие вытолкнули из гнезда, я подобрала малыша и назвала его Упал.
Его пришлось кормить с руки, и поначалу – чуть ли не беспрерывно, круглые сутки напролет. Так я усыновила попугая.
Когда Упал окреп и научился летать, я вернула его в стаю.
Я была очень довольна.
И в то же время расставание с ним разрывало мне сердце.
Так я узнала, что радость и горечь зачастую неразлучны.
В начальной школе «Роза» у меня была одна настоящая подруга.
Ее звали Маргарет З. Бакл.
«З» она вставила сама, потому что второго имени у нее не было, а Маргарет очень хотела, чтобы в ней видели личность.
Но после пятого класса Маргарет (не вздумайте назвать ее Пегги!) уехала. Ее мама была инженером-нефтяником, и ее перевели в Канаду.