– Лариса, нет! – во все горло закричала я, вскакивая с кровати.
Да, наша палата всегда была готова к этому. Мы сработали, словно работники мчс: в помещении мгновенно включился свет и три девочки, включая меня, в течение нескольких секунд оказались возле Ларисы. Мы отобрали у рыдающей девушки складной нож. Как эта фокусница проносила в отделение такие вещи, до сих пор никто не знает… Я села на ее кровати. Сердце колотилось так, словно впервые мне довелось увидеть подругу в таком состоянии.
“Рано или поздно она сделает это, – вертелось в голове. – Как мне уберечь ее?”.
Постепенно все успокоились и разошлись по кроватям. Как обычно, мне не составило труда уговорить теть Таню, чтобы та ничего не писала в журнал происшествий, потому что Лариску могли наказать за хранение ножа. А наказание могло быть самым разнообразным. В лучшем случае: избить мокрым полотенцем, а в худшем – накачать наркотой до полного беспамятства.
“Лежала бы и слюни в подушку пускала, дура…”, – вертелось у меня в голове.
Теть Таня дала таблетку успокоительного для нашей горе-суицидницы. Я молча сидела с нею рядом, нежно поглаживая мокрые волосы, ее голова была невероятно горячей, лицо красным от напряжения. Она то зажмуривала, то широко раскрывала глаза и тихо плакала, по телу бегали едва заметные конвульсии. Это была самая настоящая истерика.
Но вскоре таблетка подействовала и отправила дуреху в крепкий сон, что позволило мне вернуться в кровать. Не знаю, сколько я пролежала с открытыми глазами, сон не желал посещать сознание. Нервное возбуждение было непередаваемым…
Наконец, я взяла сигареты, и выйдя в коридор, лениво побрела в сторону туалета. В отделении царила невообразимая тишина. Даже тетя Таня дремала. И не удивительно! Эта работяга уже третьи сутки была с нами. Спать ведь тоже надо… так и кони двинуть недолго.
Я улыбнулась женщине, будто она могла видеть меня и побрела дальше, но проходя мимо соседней палаты, вдруг заметила человеческий силуэт. Это была Ирина. На входе в палаты нет дверей, и эта ебанашка словно призрак стояла в огромном проеме. От неожиданности испуг пробежался от пяток до сердца.
"Снова она сводит меня с ума, – пронеслось в голове. – Так и обосраться можно!”.
Ирина стояла абсолютно голая, ее тело было в синяках и кровоподтеках, маленькие сиськи щедро покрылись мурашками, соски торчали от холода, а растительность на пизде уже стремилась перейти к животу. Я брезгливо сморщилась от резкого телесного “аромата”, по спине пробежала волна мурашек.