Это было невероятное ощущение – наши половые мышцы сокращались одновременно, а тела сотрясались в сладостных конвульсиях. Крупный пенис нервно пульсировал, щедро заливая меня до краев. Наконец, Дима отстранился, мощный ствол плавно выскользнул наружу. Мужчина нахально пошлепал головкой по жопе и покинул процедурный кабинет. В этот момент по ляжкам стала щекотливо стекать горячая сперма. Опираясь на дрожащие руки, я поправила съехавшие очки, выпрямилась и разорванными трусами вытерла промежность, после чего выбросила скомканное белье в мусорное ведро.
Палата встретила меня хоровым сопением и храпом. Я тихо достала влажные салфетки, и до колен спустив штаны, быстро привела разгоряченную письку в порядок.
"Ну, Дима! Трусы разорвал, еще и штаны заляпал! – хмуро думала я. – Ладно, по хуй! Завтра суббота, чистую одежду будут выдавать…".
Вообще, девчонки крайне недовольны нелепыми штанами и такой же рубашкой. А меня почему-то прикалывают эти бледно-серые тона с красно-тусклыми полосками поперек. А что поделать? В отделении запрещают личные вещи. Все, вплоть до нижнего белья, зубных щеток и прочего, выдается администрацией. Так они могут контролировать, чтобы у больных не появились остро-колющие предметы или какие-нибудь опасные таблетки, потому что суицидников в отделении хватает.
Удалив все следы спермы, я взяла сигареты и отправилась в туалет. Еще бы! После такого бурного секса грех не покурить. Как еще восстановить дыхание и дрожь в ногах? Других способов пока никто не придумал.
Я глотала густой дым и расслабленно выдыхала его обратно. В этот раз секс оказался особенно жестким, все тело было выжато как лимон, глаза закрывались сами. Мне было непонятно, что происходит: после секса, вместо чувства удовлетворения внутри появилась странная агрессия, голову захватила глубокая мысль, которая в дальнейшем едва не добила и без того разрушенную судьбу. Затушив сигарету, я вернулась в палату и легла спать…
Сходим с ума от скуки
Это было первое утро, когда я проснулась позже других, в памяти мгновенно пронеслись события вчерашней ночи и вместо спокойствия внутри снова зародилось чувство животной агрессии.
– Савченко! Алиса! Алисонька! – послышалось из коридора. – Бегом таблетки пить! Спишь, что ли там?
– Иду-иду, – я лениво нацепила очки, ноги суетливо искали тапочки. Мое тело слегка покачивалось, сонно опираясь на кровати, попадающиеся на пути. Наконец, вышла в коридор. Ну и какого черта меня звали, если тут очередь, как до китая? Медленно прошла по коридору.