Они направились вниз по коридору, в северное крыло дома.
– Профессор, Илая едва ли понимает, о чем говорит. Но тем не менее он прав – вы подвергли себя и горожан огромной опасности, – заговорила Рина.
– Я ценю твою заботу, дорогая, – фыркнул Кларксон, – но придержи свои выводы, пока не услышишь всю историю.
– Профессор… Вы хотя бы держите его в подвале?
– В подвале? Рина, он мой гость! Тебе бы понравилось, если бы я запихнул тебя в подвал?
Старик открыл дверь в кабинет. На столе уже стоял поднос с чаем.
– У вас с Эрлом телепатическая связь? – спросила Рина, садясь на обитый синим бархатом диван. Илая сел рядом с ней.
– Иначе я бы уже давно отправил его на пенсию, – ответил Кларксон и подмигнул Рине. – Я знаю, тебе не терпится услышать историю Вардана, дорогая… И все же потешь старика, расскажи, как сложилась твоя жизнь. Мы не виделись уже… Сколько?
– Десять лет, – неохотно ответила женщина.
– Да—да, с той самой экспедиции, – старик покачал головой. – Такая трагедия. И все же…
– Я не отдам вам материалы, – резко оборвала его Рина. – И если все это была только уловка, мне очень жаль, – она со стуком поставила чашку обратно на поднос и встала.
– Нет! Нет, что ты! – поспешно замахал руками профессор. – Не спорю, я готов отдать пять лет жизни за твои записи – а в моем возрасте это больше, чем кажется, – но я никогда бы не опустился до того, чтобы врать тебе!
Рина смерила его подозрительным взглядом, но все же села обратно.
– Со мной все в порядке, – сухо отчеканила она. – Я пишу статьи для газет, они неплохо платят.
– Статьи для газет!.. – горько воскликнул профессор, но, заметив выражение лица Рины, смолк.
– А еще… Я подобрала того котенка, из кофейни возле университета.
– Ах да, «Две Чашки», они подавали замечательный кофе…
– А в подвале готовили Волчью Ягоду, – встрял Илая.
– И как ты назвала его? – не обратив внимания на юношу, спросил профессор.
– Две Чашки, – ответила Рина. Илая фыркнул. – Итак, Вардан. А клан?
– Он мне так и не сказал, – вздохнул профессор. – Клановой татуировки нет. Я нашел его полумертвым около леса. Ему тогда было семь лет.
– Совсем ребенок? – встрял Илая.
– В семь лет орк становится совершеннолетним, – назидательно ответил Кларксон. – Тем не менее он был слаб и изранен…
– Что могло заставить орка покинуть лес? – нахмурился Илая.