Подобный разговор уже был у нас когда-то. В далёком прошлом. И тогда я совершила ту же ошибку, пойдя на поводу у своих желаний — я села в его машину.
Слежу за огоньками за окном. Как тебя не любить, прекрасный город? Бессонный великан. Величественный красавец. Столица, что приняла меня когда-то в свой безумный ритм. Прижилась ли я здесь благодаря выдержке? Или мегаполис не выплюнул меня только потому, что я вцепилась в единственную возможность быть здесь — потому что мне просто некуда было возвращаться?
Студентка столичного вуза без рода и племени. Мне не нужно было искать целей. Выжить — лучшая цель. С Демьяном мы встретились позже, на четвёртом курсе. Я уже не была настолько запуганной, но и уверенной меня было трудно назвать. Это была наша первая встреча после того, как он оставил меня в детском доме. Его усыновили Лесовские, а я… А я осталась выживать.
Автомобиль въезжает на парковку, и когда Демьян глушит мотор, я первой выскальзываю из салона. Демьян не делает вида, что не заметил, не смягчает бешеное напряжение между нами, которое я усиленно пыталась игнорировать всю дорогу. Он подходит и, положив руку на мою спину, подталкивает ко входу в ресторан. Тот самый, в котором когда-то сделал мне предложение.
Это же как сильно вышибла меня наша встреча, что я даже за дорогой не следила. Хотя, а если бы следила, то что? Заставила бы Демьяна остановить машину? Заставить Демьяна… и думать смешно. На самом же деле это не угасшая за полгода привычка. Рядом с ним мне не нужно беспокоиться, я безусловно знаю, что он сделает всё, что необходимо. И сделает правильно.
Выдыхаю и шагаю вперёд. Поздно уже сопротивляться. Поговорим — и я уйду. Но дело в том, что к разговору я совсем не готова. И не буду готова никогда, сколько бы ни прошло времени.
Улыбчивая хостес, лучший дальний столик, Демьян, который по-джентльменски отодвигает для меня стул и садится напротив. Меню, аперитив.
Стараюсь не пересекаться с ним взглядами, пока…
— Жемчужная моя… Ундина… — его твёрдый голос, уверенный жест, которым он берёт мою руку в свою, ошеломляют меня.
Реакция на него у меня всегда была особенная, какая-то иррациональная. Ничего не изменилось.
— Демьян, не нужно… — выдавливаю хрипло. Я убираю руку резче, чем того требуют обстоятельства. Однако желание его тепла противоречит моим действиям. — Всё закончилось.