Базар раскинулся на площади перед мечетью, построенной ещё во времена хана Узбека. Здание мечети представляло собой базилику, обращённую к югу, с тремя парами столбов, соединённых арками. К зданию примыкало медресе. Геворг замедлил шаг перед украшенным богатой резьбой порталом мусульманской школы. Каменный орнамент, словно нескончаемая песня, вился вверх переплетающимися спиралями с прихотливо изогнутыми завитками. Растительные побеги сплетались меж собой, окружённые пышной листвой пальметки[16]. Узоры напомнили Геворгу украшения армянского монастыря, юноша провёл рукой по резьбе и улыбнулся своим воспоминаниям.
Его дед был каменотёсом и полжизни провёл при монастыре Сурб-Хач. Перед глазами Геворга как будто встал молчаливый старик, вдохновенно работавший над камнем. Под точно рассчитанным, слаженным ударом его молотка резец скользил по камню, выписывая завиток за завитком. Мальчик, как зачарованный, часами мог наблюдать за работой деда, на его спокойное лицо, изборождённое глубокими морщинами. Голову старик повязывал маленьким чёрным платком, чтобы усмирить вьющиеся седые волосы. Умер дед рано, он только начал обучать внука своему искусству, вкладывая в его маленькие ладони молоток и резец. Но не суждено было увидеть старому мастеру работу внука.
Мальчик долго чувствовал себя сиротой, покинутым всеми на этом свете, пока однажды настоятель не подвёл его к незнакомому мужчине. Семилетний Геворг, задрав голову, смотрел на высокого, крепкого воина, с восхищением разглядывал его вооружение. Он осторожно прикоснулся к вырезанной из кости рукояти сабли и тут же испуганно отдёрнул палец. А мужчина засмеялся и поднял его на руки. Геворг запомнил это ощущение счастья, когда его впервые приласкал большой и сильный мужчина. Не монах, чьё слово более напоминало молитву и проповедь, а мирянин, который, не сдерживая своих чувств, прижимал мальчика к себе и гладил его взъерошенную голову. Геворг ухватился за шею незнакомца, вжимался в его широкую грудь, вдыхал незнакомые запахи, не водившиеся в монастырских стенах. Он улыбался, мечтая, что этот человек заберёт его в свой большой мир, где ему не будет так одиноко. Тогда же Геворг узнал, что воин был его отцом.
С того дня Турыиш часто посещал монастырь, оставлял настоятелю немалые деньги на содержание мальчика. Неспокойный быт воина не позволял забрать сына из обители, и только сейчас, когда Геворгу пошёл семнадцатый год, мангыт решил круто изменить свою жизнь.