- Так во сколько разбудить?
Проснулся я от жары. Солнце, пекущееся в белом небе, словно
желток на сковородке, развлекалось во всю. Оно лезло горячими
пальцами в глаза, отплясывало раскаленными пятками на спине,
насылало тучи мошкары - крупной, что твои воробьи, и злой, как
собаки.
А вот Машка сопела в две дырки, и жара ей была нипочем. Она
свернулась клубочком, уютно подложив ладошки под щеку и накрывшись
джинсовой курточкой.
Лумумба спал сидя, привалившись к мачте. Или не спал: вид
у бваны был до того глубокомысленный и задумчивый, что я бы не
взялся утверждать.
Ворона дрыхла без задних лапок у меня под боком - только храп
стоял и доски плота тряслись, будто им было холодно. И, кстати, мы
больше никуда не плыли...
Плот почти прибило к берегу. Он медленно дрейфовал посреди
круглой, заросшей осокой и камышом - у египтян это называется
папирус - заводи, а из кустов на нас таращились равнодушные
глаза.
Нет, не совсем равнодушные: в них мелькали искры затаённого
интереса. И, когда на солнце тускло блеснуло дуло автомата, я
совершенно отчетливо понял, какого именно.
Глава 4
Маша
Разбойников было человек сорок. Они мирно сидели рядком вдоль
кромки воды и следили за неспешным дрейфом нашего плота.
Все в белых распашонках, по самые брови закутанные в платки -
глаза так и посверкивают, точь-в-точь каракурты из норок. Все, как
один, с автоматами Калашникова, Михаила Тимофеевича. Хотя нет, вру.
Не все... У ближайшего ко мне разбойника был не автомат, а пулемет.
Кажется, конструкции Дегтярева. И связка гранат Ф-1. Таракан такие
Фенями звал...
Рука как-то сама потянулась к пистолетам. Гранаты у них там или
нет, но раз уж мы встретились, значит, планида у нас такая. О
планиде Тоже таракан любил порассуждать. В смысле, кому суждено
быть застреленным, тот не утонет. Не успеет просто...
- Отставить разжигать вооруженный конфликт.
Оказалось, шеф не спит.
- У них автоматы, - сказала я тихо, не спуская глаз с
разбойников. - И пулемет. Как только мы пристанем к берегу, нас
выпотрошат, пожарят на бездымном порохе и съедят. А еще продадут в
рабство.
- Для этого мы должны пристать, - заметил шеф.
- И кто им помешает стрелять в плот? - спросил уголком рта
Ванька. Он тоже проснулся, и теперь сидел и пялился на шеренгу
разбойников, как окунь на стаю щук. Руки у напарника подергивались
от желания распахнуть Завесу.