– Привет-привет, ребята! Галка, поздравляю тебя с праздником, – сказал Егор и обнял подругу. – Иди, моя хорошая, расцелуемся, – счастливо улыбался он, обрадованный тем, что приехал туда, где его ждут, всегда, в любое время года и в любое время суток. Григорий с Галиной были той отдушиной, теми людьми, с которыми не надо было оглядываться – как сказать, что сказать, когда прийти и с кем.
– Спасибо, Егор! Раздевайся, проходи, а то мы уже сели, не дождались тебя.
– О, Жорик, здорово. – Из комнаты вышел Иван, высокий, под два метра ростом, их третий друг. Он протянул другу руку, спокойно поздоровался.
– Привет, Ванёк, – сказал Егор. – Как ты? Растёшь? Смотрю, выфрантился, в галстучке, всё чин-чинарём!
Иван улыбнулся: он всегда либо улыбался, либо матерился.
– Да куда уж расти, и так косяки сшибаю хожу…
– Ну, допустим, сшибать всё на свете ты мастер, скажи, Егор? – улыбался Григорий. – То споткнётся, то грохнется, то палец себе просверлит, то ещё что! Да?
– Да уж, такая способность у Ванька есть, не отнимешь, – поддержал Егор. – Да я имел в виду рост, так сказать – по карьерной лестнице.
– О-о, тут ты не ошибся, – воскликнул Григорий. – Если Ванёк не начальник, то и свинья не красавица.
Иван несколько сконфуженно улыбался, переминаясь с ноги на ногу, но ничего не говорил.
– Ладно, хватит вам, – вступилась Галина и скомандовала – идёмте за стол, стынет всё.
Компания прошла в небольшой квадратный зал. У окна, за столом, накрытым ослепительно белой с красными кистями скатертью, сидела Валентина, крупная, подстать мужу, женщина. «Чуда не случилось» – отчего-то подумал Субботин, вспомнив, уже в который раз за день, ту, которая засела в его мечтах.
– Валя, привет. С праздником тебя, – негромко сказал он, подумав, что упустил её из виду: не взял цветов для неё.
– Привет, Егор, – с лёгкой, ироничной улыбкой ответила она.
Егор всегда чувствовал, что она считала его неудачником: жены нет, детей нет, работа с копеечной зарплатой, да и Иван был такого же мнения. Но разубеждать их Егор никогда не стремился – чего понапрасну копья ломать? У них своя колокольня, у него – своя.
– Давай, корефан, садись сюда, – пригласил друга Григорий, показывая на стул рядом с ним. – Мать, обслужи друга!
– С удовольствием! – улыбнулась Галина, вильнув крупными бёдрами.