Бэй прекрасно знал, что за пределами пещеры маленькой дикарке не выжить, и всё же он вёл её за собой. Остальные дети, должно быть, подумали, что бог забрал к себе очередную жертву, и, побоявшись кары божества, не последовали за ними.
– Санака, Санака, – сквозь слёзы повторяла девочка, периодически оглядываясь назад.
Бэй улыбался, теперь ему выпишут премию, а возможно, и наградят повышением за предоставленный ценный экспонат. Чем ближе они подходили к берегу, тем хуже становилось дикарке. Окончательно выбившись из сил, дикарка потеряла сознание.
– Вот же незадача, теперь придётся тащить её на себе, но ничего – наука как бог, ей тоже нужны жертвы. – Бэй закинул бесчувственное тело девочки себе на плечо и продолжил путь к лагерю.
Сейчас он созерцал вокруг себя мир, перевернувшийся с ног на голову. Когда он шел к горе, ему ещё казалось, что среда реальна, но сейчас он чувствовал её искусственность. Человек поработил природу, он встал над ней. Смотрите, я стою на вершине горы, а вы все у её подножия! И правильно, что дикари приняли его за божество, ведь он в один миг смог уничтожить их мир.
Бэй поначалу обрадовался, увидев неподалёку от берега глазастого, а после немного встревожился. Отпускать без присмотра робота было слишком самонадеянно, в его устройстве хватает датчиков движения, и всё же миллионы юаней, потраченных на его разработку, на дороге не валяются. Приблизившись к берегу, учёный подозвал к себе робота. Тот, откликнувшись, без промедлений подъехал к нему.
– Гуй непременно получит выговор за свои опрометчивые действия, глазастый, хотя я и знаю, что он решил направить тебя ко мне с запасными регенерационными баллонами. Хм, только зачем ему это делать? Мог бы послать кого-нибудь в сопровождении, неужели поленился? Это на него не похоже, слишком ответственный человек. Возможно, это Вей Чу, этот старый зануда готов пожертвовать всем ради спасения человеческой жизни, ему-то не впервой. Точно, глазастый, не решившись посылать за мной кого-либо, Вей не нашёл ничего лучше, как послать тебя, неодушевлённого робота. По мне, так пусть они все подохнут, а мысль живёт.