О, чресла! Особенно прекрасные в неспешных шагах с колыхающимися мечами, благоговейно прикреплёнными по левые бока в ожидании битвы и крепко охваченной рукояти, и гневного рёва из уст этих воплощений гармоничной красоты. И будто прорисованные несчётно-талантливым мастером спины – со слегка очерченными лопатками и бусинками безупречных позвонков – столь идеальной симметрии в движеньях, что природа человеческого существа, подобно корню древа, принимается виться вослед, услаждаясь ими словно долгожданной влагой, не разбирая, чиста она или грязна. И столь нежные оголённые пальцы ног, розовея, вызывают умилённо-восторженное состояние, снова отгораживая разум неприступной стеной от цели и призывая бросаться к ним, как пёс на редкий корм, не поглощая за раз, но сберегая и охраняя для последующих времён.
И казалось, холод не властен над ними: уверено ступая по заснеженной равнине и сохраняя спокойствие, они, оглядывая окрестности неспешными взглядами, являющими собой факелы иль разгоряченные угли. Сии неземные дарования Творца лукавыми усмешками освещали лики, обнажая ряды белоснежных зубов и чуть потрясая женственными головками, не препятствуя ниспаданию курчаво-огненных волос на высокие лбы, окаймлённые золотыми обручами искусных работ.
Но, перевешивая украшения, главенствовала нагота, являясь чарующей силой, неподвластной разъяснению, и разум, не утруждаясь мыслию, всецело был занят оттенками переливавшихся светло-зелёным изумрудом глаз.
А за ними маленькие длиннобородые, с заостренными верхами шлемов, человечки тянули крупнокалиберные мортиры, изредка поблескивавшие золочёной бронзой. Они имели чёткие отличия в обмундировании: к их стальным кирасам крепились мелкие налатники, дотягиваясь до самых колен коротеньких ножонок. Но поистине удивляли мерзкие твари, обуреваемые неистовой злобой. Их удерживали гласом демоны колоссального роста. Поэтому, представляя собой ползучее тело – не то на лапах, не то на четвереньках, серое, обезображенное уродством рогатых голов, горбов и выпученных глаз, – они торчащими из глазниц ало-красными зрачками, чураясь, оглядывали сияющий вдали храм с пышными куполами и водружёнными на них восьмиконечными крестами. Они вытягивали сморщенные черепушки, разевая пасти с множеством рядов длинных гнилых зубов, рыча и отплёвываясь чёрной жижей, и проклинали свет, от которого бежали, будучи одурманены тьмой.