– Сеньоры! – повысил голос магистр-исполняющий. – Ситуация очень непростая, но призываю всех к спокойствию. В случае стычки с горожанами первыми оружие в ход не пускать! И, понимаю, это прозвучит глупо, только постарайтесь никого не убить и не покалечить!
Последняя фраза прозвучала как-то совсем уж неуверенно, словно Франсуа через силу выдавил её из себя, но усатый капрал ландскнехтов одобрительно покивал. Не из человеколюбия, разумеется; дело было исключительно в трезвом расчёте. Мы-то уедем, а беспорядки подавлять придётся ему и его парням. Лишняя работа за те же деньги – ну кому такое понравится?
К слову, большинство подручных Блондина вдобавок к шпагам и пистолям вооружились крепкими палками, так что я указал на это Микаэлю и уточнил:
– Всё понял?
Маэстро Салазар в ответ лишь закатил глаза.
– Выдвигаемся! – крикнул Франсуа де Риш. – Поехали!
Он взмахом руки отправил вперёд пару верховых, а сам забрался на козлы нашей кареты и устроился рядом с возницей. В передней стенке было сделано оконце, я открыл его и решил, что при необходимости смогу поддержать коллег огнём.
– Уве, щит! – напомнил я, когда наша колонна тронулась с места. – Только не наполняй его силой. Пока не надо, просто держи наготове плетение.
Школяр принялся скупыми движениями жезла ткать основу защитного полога, и немедленно до меня докатились лёгкие колыхания незримой стихии – это подчинённые Рыбака закрывали чарами две оставшиеся кареты.
– Микаэль, та дверь твоя, эту беру на себя, – предупредил я бретёра и упёр меж колен шпагу, но выезд из ворот прошёл без сучка, без задоринки.
Бравые ландскнехты слаженно шагнули вперёд и принялись древками алебард выдавливать с проезжей части возмутителей спокойствия. Горожане растерянно подались назад, тогда Блондин привстал на козлах и дал отмашку.
– Поехали! – крикнул он, и кареты одна за другой выкатились из ворот на улочку, зажатую высоким забором отделения Вселенской комиссии и фасадами домов с противоположной стороны мостовой.
Впереди скакали двое верховых, а вот ландскнехтам пришлось задержаться, дабы остановить горожан. Те как-то очень уж быстро опомнились и попёрли на растянувшуюся шеренгу вояк, да ещё кликуша-монах заголосил как резаный:
– Увозя-я-ят! Мерзких язычников увозят! Держите их, братья!
Наёмники совладели с натиском, но неожиданное упорство горожан помешало им заскочить на запятки карет. Блондин выругался и рявкнул: