На скамеечке возле него на своём привычном месте сидела, оперившись в подошок, старенькая бабушка, в коричневой, видавшей виды, лёгкой кофточке.
– Привет, бабулька! – бодренько поприветствовал я её.
– Здравствуй – здравствуй, сынок! – ответила она, поднимая свои слепые глаза от асфальта.
Мне было искренне жаль её, она сидела на этой скамейке целыми днями,
раскачиваясь на своём подошке вперёд – назад, словно старый, потемневший листик на осеннем холодном ветру.
Я ни разу не видел, чтобы к ней приходили дети с внуками да или вообще хоть кто – то.
Иногда глядя на неё я размышлял на тему смысла жизни, вот сидит она сейчас одна никому ненужная и скорее всего, полуголодная, так как при её пенсии досыта наесться можно только хлебом. По этой причине мы с моей любимой девочкой периодически старались подкормить её чем – нибудь вкусненьким, будь то блинчики или пирожки.
В своих размышлениях я неспешно дошел до машины.
Усевшись в машину, я завёл мотор и в какой раз подумал: «какой я мудак, масло в двигателе уже неделю хочу посмотреть и каждый раз вспоминаю об этом после завода оного.
Ладно, завтра после смены».
Выезжая со двора я решил зайти в придорожный магазинчик, так называемый «рай алкашей», потому как водку здесь продавали круглосуточно на радость
завсегдатаям и в разрез законодательству. Не могу сказать, что я был завсегдатым покупателем, но заходил от случая к случаю за бутылочкой беленькой.
Ну а что, ночь длинная будет, ну а так глядишь и скоротаю. А машина? Ну а что машина, не в первой
с духаном ездить, дорога недальняя, наличие гаишников настолько мало, что почитай
и нету.
Устроив удобно машину внутри школьного двора, я поспешил во внутрь, ни то чтобы я опаздывал просто нужно было найти человека который бы ввёл меня в курс дела и человеком этим был, как не сложно догадаться директор, сия богоугодного заведения.
Прожитый опыт показывал мне, что плохая примета прийти на работу в первый день позже него. Поднявшись по разбитому крыльцу, я удивился ладным современным добротным дверям коричневого цвета.
Я почему – то ожидал увидеть деревянную, обитую рейками, миллион раз крашенную дверь в стрёмный голубой цвет.
« Почему? » – не знаю, наверное у каждого эта дверь в детстве была своя.
Я вошёл в весьма широкий холл с массивными колоннами, с притаившимся за одной из них аппаратом, который раздаёт за деньги всякие вкусности своих недр.