– Я не знаю,– вякнул Мердок,– эта чертова девка, Элва кажется, служанка вашей знахарки, снова возродилась. Может от нее такой выброс?
– Эта чертова девка, как ты изволил выразиться, один из последних уцелевших фениксов,– ухмыльнулся Сфайгред,– и их возрождения не так сильно воздействуют на кристаллы. Тут что – то иное. И где, бесы их дери, мои советники? Все еще бражничают? Мердок, собери совет, я чувствую, что наша звезда, все же та, кого мы ждали.
Колдун коротко кивнул, и медленно побрел к двери. Он то, как раз был точно уверен – найденная девка не звезда. И пришла она не с неба. Один из кристаллов отследил странный портал, открытый с помощью первородной магии, такой силы, что у Мердока не осталось сомнений – портал божественное творение. И теперь мировые кристаллы реагируют не на странную небесно – волосую девицу, а на вмешательство силы из – вне. Старый маг прошел сквозь анфиладу дворца, стараясь не обращать внимание на запустение. Сфайгред совсем забросил фамильный замок. Даже слуг почти всех выгнал, оставил только несколько человек для поддержки пустующих покоев и кухонную прислугу, способную прокормить голодного дракона. Ранее блистательный дворец, превратился в темную, продуваемую всеми ветрами крепость. Мэрдок с сожалением вздохнул, вспомнив счастье и радостный смех, звучащие здесь. Только все закончилось в один миг, почти двадцать лун назад. Он помнил полный боли крик, разбудивший его в то утро. Помнил, как прибежал в тронный зал и увидел растерзанное тело штрайзи Лорейн – жены своего любимого воспитанника. И Сфайгреда, стоящего на коленях возле супруги, которую он боготворил. Лорейн была обычной женщиной, подарившей Лотему еще одного дракона – наследника великого Лотема. Мердок бросился в покои принца, но мальчика там не было. Он исчез бесследно. Как его не искали, сулили золотые горы за возвращения наследника. Ребенок так и не нашелся. С тех пор замок начал умирать. Медленно хиреть, вместе с душой его хозяина. От Сфайгреда осталась только оболочка, продолжающая питаться, превращаться, и страдать. Но не жить. Тот правитель, горячо любимый народом, великодушный и справедливый умер, явив миру жесткого и хододного тирана. Мердок усмехнулся, вспомнив сонм благородных дам, осаждавших его воспитанника, в надежде завладеть сердцем властителя. Старались пробудить его к жизни, но были грубо высланы из дворца, без права возвращения ко двору.