Немногие из тех, кто работал с Черчиллем, обладали такими же выдающимися литературными способностями, как автор «Мальборо», но это не уменьшало количество желающих взяться за перо и изложить свое видение великих событий недавнего прошлого. В конце мая 1945 года опубликовать мемуары изъявил желание бессменный телохранитель нашего героя инспектор Скотленд-Ярда Вальтер Генри Томпсон (1890–1978). Не желая причинять вреда патрону, Томпсон решил предварительно согласовать публикацию с Черчиллем и передал ему рукопись. Тот в свою очередь привлек для анализа текста главного личного секретаря, Джона Миллера Мартина (1904–1991). Секретарь внимательно прочитал творение Томпсона и, подобрав все выдержки с упоминанием премьер-министра, передал их Черчиллю. Просмотрев фрагменты, политик не нашел в них «ничего вредного». Однако это был как раз тот случай, когда мнение окружения было важнее личной точки зрения известной персоны. Мартин был против публикации, по крайней мере летом 1945 года. Он заручился поддержкой комиссара полиции, секретаря кабинета министров, а также привлек на свою сторону Клементину. Черчилль отступил“. Но и Томпсон своей идеи не оставит, опубликовав мемуары «Я был тенью Черчилля» в 1951 году, а спустя еще два года выпустив второю книгу: «Шестьдесят минут с Уинстоном Черчиллем».
Не все были настолько лояльны к политику, чтобы согласовывать с ним свои реминисценции. Не на всех распространялось и влияние секретариата кабмина, чтобы вовремя блокировать опасные откровения. Появление мемуаров и очерков не заставило долго ждать, и первыми в этом вопросе отметились американцы. В декабре 1945 года в Saturday Evening Post началась публикация фрагментов мемуаров адъютанта Эйзенхауэра Гарри Сесила Батчера (1901–1985) «Мои три года с Эйзенхауэром».
Только недавно Батчер, присутствовавший на упомянутом выше обеде с американским командованием, обсуждал с Черчиллем, в каком виде следует представлять свои воспоминания, и вот теперь, спустя полгода после завершения войны, он знакомил публику с событиями, свидетелем которых ему посчастливилось быть. В основном речь шла о беседах Эйзенхауэра с другими высокопоставленными лицами, в том числе и с британским премьером. Лично Батчер принимал участие далеко не во всех из них. Кроме того, о многих явлениях и эпизодах ввиду своего относительно невысокого положения он имел довольно ограниченное представление, видя, как правило, внешние проявления глубоко скрытых процессов и решений. Тем не менее имевшая место ограниченность не помешала ему оставить нелицеприятные комментарии, касающиеся как большой политики – например, разногласий в англо-американском стане относительно высадки на севере или юге Франции, так и личных подробностей. Например, о манере Черчилля работать до раннего утра.