По образованию Толик – учетчик. «Немного отошел от профессии» – небрежно сообщает он тем, кто интересуется его заслугами – «аспирантура, магистратура, форумы, то, се… уже все забыл». Правда, со временем любопытствующих все меньше и меньше. Почти не осталось друзей, знакомых. Многие поумирали, другие уехали куда-то… В поселке полно новых жителей, приезжают, как будто на дачу – девки, выпивка, музыка… Старых знакомых раз, два…три. И все.
Когда Украина стала незалежной и комбинат в поселке закрыли, Толик остался без работы. Куда идти? Домой? А дома злая жена. Через месяц жизни не стало. Что, Толик не искал работы? Искал, конечно, еще как! А кому он, спрашивается, нужен? Он же человек умственного труда, интеллигенция. Что, разве пойдет такой, как он на стройку к новым русским шабашить? Нет конечно. Во-первых сам не пойдет, потому что не его это, а во-вторых…
Во-вторых, «Нахрена мне такой доходяга?» – спросил тогда еще живого Гришку Болдыря, друга детства, мордатый работодатель о Толике. Ну да, похвастаться силой Ивана Поддубного Толик не мог. Так оно и пошло-поехало. Вниз. По наклонной. А теперь и дома-то нет.
«Потому еще, конечно, Толик, что некому называть-то иначе», – признавался Толик сам себе.
Если б не Константин Михалыч, все могло быть гораздо хуже. Когда это дело после перестройки пошло на нет, дом отдыха тоже потихоньку стал сдавать. Контора, под которой он числился, приказала долго жить – и все. Одно время дом вообще был заброшенный. Потом что-то там ожило, приезжали какие-то на машинах, туда-сюда, заработало. Потом затихло. Потом опять ожило. Потом опять затихло.
Потом посадили какого-то вредного сторожа. Тот не то, что поговорить, так не разрешал даже через территорию пройти – срезать. А там уголок всего – двадцать метров с краю. Если не знать, так не догадаешься никогда. Не пускает, и все тут. Из-за него обходить четыре километра! А дом-то пустой. Не клиентов, ни хозяев! А тот, чуть что, кричит: Стреляю!
Так и обходили. Самое смешное, что и забора-то нету! Так, торчат столбы, словно зубы у рецидивиста…
Толик потер рукой лоб. Ему только сейчас пришло в голову, что стрелять сторожу было нечем.
А, ладно… Все равно пять лет уже прошло.
Потом тот, вредный ушел, рассчитался, или выгнали, потому что гнать таких сволочей поганой метлой подальше нужно, и появился Константин Михалыч.