Чувствую, как Дэн наблюдает за мной. Я готовила для него один единственный раз, после приезда мамы Фабиана к нам домой, в Сидней. На следующее утро, после рассказа о своём прошлом Дэну, я готовила для него блинчики, потому что мне нужно было побыть наедине с собой, а я знаю только один способ не сорваться – это готовить. Так я чувствую себя рядом с мамой и могу поговорить с ней, будто не было этих лет, будто мы всё ещё вместе и готовим завтрак папе, как 10 лет назад. Тогда Дэн был удивлён тем, что я могу что-то приготовить, сейчас же он понимал причины моего поведения, и я уверена, его это всё ещё немного напрягало. Я чувствовала это по его тяжёлому взгляду, прожигающему мою спину, и по неровному дыханию, что застывало в воздухе, заглушая любые другие звуки, даже всё ещё работающий телевизор. Но он не предпринимал попытки поговорить, просто смотрел и давал мне немного времени.
Я закатала рукава своего кардигана прежде, чем достать из нижнего ящика миску. Я небрежно смешала яйца с солью и сахаром в ней и заработала венчиком, стараясь взбить яйца, хотя это больше напоминало желание избавиться от негативных эмоций и воспоминаний, но почему бы и нет. Если меня это успокаивает, не вижу повода не делать этого, учитывая, что потом всё это можно будет съесть и не вспоминать. Так я себя успокаиваю. Тонкая струйка молока вливается в содержимое миски, и я снова смешиваю всё вместе, стараясь взбить. Наблюдая за образованием пузырьков на поверхности, полностью отключаюсь от реальности и растворяясь в механических действиях. Следом идут мука и этот странный белый порошок, так напоминающий саму муку, так что я вообще не понимаю, в чём различия. Мама говорила, что это волшебная пыльца фей, которая делает еду вкуснее. Но её нужно совсем немного, поэтому не стоит класть слишком много, иначе, возможно, будет противоположное действие, и получится не вкуснейшее блюдо, а уголёк, который потом достанется какому-нибудь ребёнку на Рождество за плохое поведение. Тогда это были сказки, в которые я верила. Мне жаль, что прошло то время, когда можно было верить в чудеса и магию, жаль, что сейчас всё слишком реально, и нет возможности убежать от этого. Всё слишком реально.
Я начинаю жарить панкейки на двух сковородах одновременно, и наконец перевожу взгляд на Дэна, который следил за мной всё это время. Я улыбаюсь уголками губ, давая понять, что всё уже хорошо. Он поднимается с дивана и подходит ко мне, обнимая сзади. Убирает отросшие волосы на одну сторону и касается обнажённого плеча, с которого упала часть вязаного кардигана.