– Какая мерзость, – завидовал пьяному гусару пехотный полковник. – А у меня язва… – объяснил он Ромашову.
Но генерал плевал на полковничью язву и даже на то, что другой полковник был вдрызг пьян. Орден!!! – вот что интересовало его. «Этот пьянчуга ничего не поймет! Скверно… Так и награду можно потерять. Ну ничего, я его потом поздравлю», – начал раздражаться генерал.
– Позвать сюда сопровождающего! – приказал он вошедшему штаб-офицеру, кивнув на осоловелого гусара, старательно таращившего глаза и пытавшегося понять, куда подевались цыгане и что он тут делает.
Вошел Рубанов и доложился генералу. Полковник хотел ему что-то сказать про цыган, но уронил тяжелую голову на грудь и громко захрапел, с трудом удерживаясь на стуле. Узнав нахала-ротмистра, Ромашов заиграл желваками: «Его-то и оставлю в арьергарде, – решил он. – Пусть французу погрубит», – повеселел генерал.
– Ротмистр! – строго сдвинул брови Ромашов. – Ежели хотите, чтобы для вашего командира сегодняшний курьез остался без последствий, – он значительно замолчал, дав время Рубанову поразмышлять над ситуацией, – вам надлежит со своим эскадроном проявить чудеса героизма! – торжественно поднялся из-за стола. – За удачное проведение батальной операции вас всех ждут награды…
У Ромашова ужасно зачесалась грудь в том месте, где должен сиять «Владимир».
«К добру, явно к добру! – незаметно постучал сжатым кулаком по столу. Настроение его стало прекрасным. – Вот был бы подарок к пятидесятилетию!»
– Господа, – прошу вас к карте, – оторвавшись от приятных мечтании, предложил присутствующим. – Ах да! – отвлекся от карты генерал. – Суть заключается в том, чтобы до завтрашнего вечера задержать неприятеля. Приказ самого князя Багратиона! – важно кивнул на потолок. – Князь надеется на нас… А вечером спокойно переходите через мост, взрывайте его, присоединяйтесь к войскам и получайте награды… Все просто!.. – путался мыслями Ромашов.
Уже ранним утром, не спеша, легкой рысцой, двигались к своему полку гусары. К ним в компанию навязался и артиллерийский капитан.
– Не извольте беспокоиться, господа… – приятным баритоном вещал капитан, – до вечера продержаться – раз плюнуть, – неумело подпрыгивал он на лошади.
«Мешок с мукой! Вдохновлять еще вздумал, – злился Рубанов. – Какую цыганочку упустил, – скорбно вздыхал он. – Ну, держитесь, господа-французы, этого я вам не прощу!»